— Судя по тому, с каким отвращением ты содрогнулся, я понимаю, что ты не хотел бы уходить от меня.
— Я думаю, сэр, что вы превосходите подавляющее большинство ваших друзей благородством и интеллектом.
— Я бы даже посчитал это комплиментом, если бы ты, мой милый, не выражался столь витиевато, — сухо произнес Джеред.
Он перевел взгляд со своего отражения на часовню в конце восточного крыла. Укол тревоги как будто пригвоздил его к месту. А вдруг он все-таки совершил ошибку? Выбрал не ту невесту? Он не мог избавиться от этой странной мысли.
Правда была в том, что он согласился на этот брак без всяких возражений. С тех самых пор как унаследовал герцогский титул, он знал, что ему придется жениться, образно говоря, заложить питомник, в котором вырастет его будущий наследник. Тесса Эстли вполне подходила для роли герцогини. Она происходила из приличной, уважаемой семьи, была красива. Он не мог забыть ее неподдельную искренность, улыбки, которые она расточала, совершенно не осознавая их эффекта. Вот почему он позволил своему дяде считать себя интриганом, достойным Макиавелли. Старый распутник предложил свою долю в семейных судоверфях в обмен на обещание Джереда жениться. Джеред, вовсе не так неохотно, как считал Стэнфорд Мэндевилл, согласился.
«Я целовал ее однажды, ты не знал?» Далеко не самый разумный вопрос, даже для Чалмерса.
Он видел ее в прошлом году, на каком-то балу. Там было трудно пройти незамеченным, половина зала замирала на месте и подобострастно кланялась ему. Это напоминало брачные танцы лебедей, плавающих на озере в Киттридж-Хаусе, за исключением того, что у тех были причины выгибать шеи и распушать перья. Она танцевала с каким-то юным щеголем, который был ошеломлен своей невероятной удачей. Ну, он бы и сам так выглядел: она была прекрасна.
...Он обернулся и обнаружил, что Чалмерс оставил его. Одного.
Киттридж остановился в нерешительности у двери, ведущей в комнаты жены. С тех пор как он стал десятым герцогом, ею редко пользовались. О, разумеется, ее открывали, чтобы горничные могли вытереть пыль. Но никогда по случаю, такому, как сейчас, столь серьезному и важному для наследства. Правила, эти невысказанные обрывки фольклора, приправленные для разнообразия традициями, диктовали, что он, конечно, переспит с ней, засеет ее, будем надеяться, плодородное лоно потомством, которое унаследует его герцогство. После этого ему нечего будет делать, кроме ежегодных визитов, чтобы заново познакомиться со своей герцогиней. Или, может быть, она пожелает приехать в столицу и заводить свои собственные романы? Не раньше, разумеется, чем отцовство его ребенка будет вне всяких подозрений.
