Он провел линию по границе ее губ — приятное покалывающее прикосновение.
— Да, — тихо произнес он. — Я это учитываю.
Ее лицо, наверное, было забавным, потому что он только улыбнулся, потом наклонил голову, чтобы поцеловать ее в шею. Еще одно чрезвычайно чувствительное местечко.
— Вы ерзаете, когда вам щекотно. Вы знали? Я думал, вы будете смеяться. — Он поднял голову, улыбаясь ей.
Теперь ей было уже достаточно тепло. Даже слишком. Но она не сказала ему об этом из страха, что он отодвинется. А ощущение его, такого тяжелого на ней, было отнюдь не неприятным. Скорее, притягательным.
Но он все равно подвинулся, вдруг оказавшись рядом с ней, поворачивая ее так, чтобы она лежала лицом к нему. Пальцы ног и колени их соприкасались, но ничего больше, и Тесса на какой-то миг почувствовала одиночество. До такой степени, что протянула руку и коснулась пальцами его груди, а потом положила всю ладонь, как будто чтобы проверить, здесь ли он. Его кожа была такой гладкой, волоски на ней казались шелком. Другая ее рука лежала у нее под головой, и она потянулась и зарылась пальцами в его волосы.
Неужели он читает ее мысли? Его улыбка, похоже, говорила именно об этом.
— И о чем же вы думаете, женушка, с таким странным выражением на лице?
Она не могла смотреть на него, когда он говорил. Вместо этого сосредоточилась на своей руке, гладящей его грудь.
— Что поступаю очень смело, касаясь вас, — призналась она почти шепотом.
Его рука коснулась ее лица, отодвинула прядь волос с виска, задержалась на губах.
— Пожалуйста, ласкайте меня. — Слова прозвучали так тихо, будто это была всего лишь мысль.
Ее пальцы не могли оторваться от его груди. Это ее воображение, или его дыхание действительно замерло, а потом с шипением вырвалось сквозь губы? И правда ли, что его глаза сузились, когда он смотрел на нее, оба их взгляда были словно заворожены движением одного робкого пальца?
А потом другой палец дотянулся и стал делать то же самое с ней, обводя сосок сквозь тонкую ткань рубашки. На нее хлынула волна неизведанный ощущений — напряжение, жар. Неужели он чувствует то же самое, когда она касается его? Быстрый взгляд вверх, в глаза, горящие в предутреннем свете. Глаза Мэндевиллов. Когда-то она думала, что они как холодный пепел. Как же могла она не заметить в них огонь?
Он как будто повторял все ее действия. Каждое движение по ее коже копировало ее. Он сдерживал себя, словно позволяя ей задавать ритм. В их брачную ночь он был тем, кто вел ее к открытию. Прошлой ночью Тесса вообще обо всем забыла. На этот раз она должна была стать исследователем. И она старалась: рука скользнула вниз, чтобы лечь на его бедро, на живот, а потом подняться к мускулистому плечу. Потом в волосы, расчесывая их ото лба пальцами, жадные глаза смотрели, как одна непокорная прядь снова упала вниз. Он не пытался коснуться ее, не говорил ничего, когда она вела по его щеке пальцами, дрожащими от дерзости. Его губы дернулись в полуулыбке, но когда она провела по его рту, один палец задержался в центре его нижней губы. Тесса приподнялась на локте, наклонилась, тихонько дыша у его губ. Отважный поступок, особенно после того, что в последние минуты она почувствовала нарастающее в нем напряжение, как будто он сдерживался одним только усилием воли.
