— В свете фонарей вы выглядите зеленой.
— Это неудивительно. — Тесса выдавила из себя смешок. — С самого моего детства я страшно боюсь высоты.
— Проклятие, — выругался он, когда они приблизились к площади.
Он направил лошадей к обочине широкой мощеной улицы. Фаэтон качнулся еще раз и остановился, как бы проверяя ее решимость казаться безучастной к предательскому поведению желудка.
— Вам сейчас будет дурно? — почти прорычал он, хотя внешний вид ее указывал именно на это.
Она только кивнула, прижимаясь щекой к обивке. Ее лоб стал влажным и липким, во рту пересохло.
Он снял сюртук, бросил его ей на колени и отвернулся.
— Для чего это? — Она пощупала его, сюртук хранил тепло его тела.
— Мой любимый сюртук, мадам. Используйте его, если хотите, только не испортите интерьер моего нового экипажа.
Ей бы очень хотелось ответить на его грубый выпад столь же адекватно, но она не было уверена, что у нее хватит сил. По крайней мере фаэтон остановился. И если она сможет просто посидеть минутку неподвижно, наверняка с ней все утрясется.
Тесса сделала несколько глубоких вдохов, закрыла глаза, желая, чтобы ее корсет не был таким тугим, или лучше, чтобы его вообще не было. Она улыбнулась, представив, как герцогиня Киттридж разъезжает по Лондону без корсета. Нескромно и неприлично. «Ох, Тесса, — укорила она себя. — Зачем притворяться?» Честно говоря, она сама ведь точно такая же: ненавидела правила, которым была вынуждена следовать, этим бесконечным ограничениям, сопровождающим появление в обществе молодой девушки. Вот только что ее прогоняли в детскую, а теперь ждут, что она сделает взрослую прическу и станет во всех отношениях светской дамой.
Замужество не слишком изменило ее. Она стала женой, герцогиней, но все от нее ожидали, что она останется робкой и послушной, будет вести себя скромно и в рамках приличия и проводить почти все свое время, занимаясь нарядами, слугами и сплетнями.
— Знаете, если это уловка, чтобы убедить меня не отсылать вас назад в Киттридж-Хаус, то она не поможет.
Она открыла глаза и посмотрела на него.
— А я-то думала, что это будет замечательный ход с моей стороны. У меня случится приступ дурноты, мне станет плохо в вашей карете, и вы проникнетесь жалостью ко мне.
Когда он нахмурился, она снова закрыла глаза. Очень хорошо, что она стала чувствовать себя лучше. На горизонте маячила дискуссия о неминуемых последствиях.
— Джеред, я не имею ни малейшего намерения возвращаться в Киттридж-Хаус. Если вы отошлете меня назад, я снова вернусь. Я ваша жена, а далеко не лучшая идея для мужей и жен — жить порознь. Я часто думала, что высший свет сам поощряет разделение союзов, что браки были бы только счастливее, если бы общество всего лишь приняло несколько элементарных идей.
