Дан непроизвольно ухватился за лук, потом встряхнул головой. За спиной темнела полоса оборонной стены, тянулся башнями к лучам Алателя королевский замок, но все эти укрепления казались жалкой помехой выбирающейся из логова беде.
— С другой стороны, — продолжил вслух Лукус собственные размышления, — все происходящее пока не страшнее Черной смерти. Элбаны воюют с элбанами. Всеобщей необъяснимой погибели нет. Жизнь вернулась в Дару. Рано или поздно горящая арка погаснет, те выходцы из Дье-Лиа, что пройдут в Эл-Лиа, — осядут на свободных землях. Может быть, именно они станут противовесом алчному Аддрадду? Лигские нари возьмут Азру, попутно уничтожив вастов, которые каждые две-три дюжины лет грабили жителей равнины, растеряют в схватках со сварами половину воинов и вернутся обратно в свои долины. Вероятно, даже протрезвеют и отомстят ари за науськивание. Салмия, конечно, выстоит и наконец раздавит кьердов. Империя обнаружит, что у нее не два противника — Салмия и Аддрадд, а три — считая и новую Дару. Рано или поздно все вновь замрет в равновесии…
— Да ты что, белу?! — оторопел Хейграст. — Голову напекло? Тебя устраивает, что гибель элбанов остается объяснимой? И что жизнь в Дару вернулась под руку со смертью? Ты готов спокойно ждать, пока погаснет горящая арка? То есть когда иссякнет поток крови, питающий ее? Или я что-то не понял?
— А? — словно очнулся Лукус. — Я вовсе не об этом, нари. Да, конечно, когда война зажигает Эл-Айран со всех сторон, это страшно. Так же как страшна любая самая маленькая война. Или ты думаешь, что салмские гвардейцы, когда доберутся до первой же раддской деревни, не начнут убивать невинных? Не изнасилуют раддских женщин? Может быть, в неизмеримо меньших размерах, чем это делают радды. Но все это будет. То, что в Ари-Гарде, вероятно, продолжает литься кровь несчастных, — уже достаточная причина, чтобы потерять покой навсегда. Но все это вместе как-то вписывается в историю Эл-Лиа. Борьба за обладание землями, богатством, рабами.
— Со стороны врага! — подчеркнул Хейграст. — Со стороны Адмии, Эйд-Мера, Сварии — это всегда оборона, защита!
— Не всегда, — не согласился Лукус. — Порой защита перерастает в грабеж, но я все-таки не об этом. Все объяснимо и все же остается ощущение, будто что-то ускользает от взгляда. Словно невидимо расползается что-то подобное Черной смерти. Это меня беспокоит. Знаешь, иногда больной элбан обливается потом, его глаза закатываются, тело охватывает жар дыхание становится прерывистым, но лекарь видит, как его вылечить, и успешно делает это. А иногда больной бодрится подпрыгивает, глаза лихорадочно блестят, все в порядке, только царапина на щеке, а лекарь смотрит и говорит: не жилец.
