— Не могу. Это личное.
Гейб Престон окинул стоявшую за оградой женщину наметанным взглядом. Потом он притворился, что очень внимательно ее рассматривает — с головы до ног, — чтобы посмотреть, как она будет на это реагировать. Ноги что надо, промелькнуло у него в голове, когда она, явно смутившись, отступила.
Вся она была какая-то несуразная. Из-за жары влажный от пота «деловой» костюм был помят и, кстати, абсолютно ей не подходил. Роскошные формы девушки явно не вписывались в прямые линии короткого жакета и узкую юбку.
Прическа тоже ей не шла. По задумке парикмахера она должна была являть собой скульптурную неподвижность, но сейчас густые темные волосы растрепались. Они вились вокруг ее лица, нарушая тем самым эффект элегантной простоты, на который она, по всей вероятности, рассчитывала.
Короче говоря, вид у нее был ужасный, хотя и весьма привлекательный, включая настороженный и чем-то очень расстроенный взгляд карих глаз. Сам того не желая, Гейб почувствовал, что заинтригован.
— Как я могу вам помочь, если не знаю, в чем дело?
Ей это почудилось или она уловила в его голосе нотки заинтересованности? Может, воспользоваться этим? Но как открыться незнакомому человеку? Вдруг он поднимет ее на смех и откажется ей помочь?
— Я только могу сказать, что дело срочное. Речь идет о жизни и смерти. Пожалуйста, впустите меня. — Кэсс увидела, что садовник удивлен, и ей показалось, что он колеблется. — Я… Я вам заплачу, — в отчаянии добавила она и стала рыться в сумочке.
Садовник сначала остолбенел, а потом, закинув голову, разразился громким смехом.
Кэсс не понимала, что он нашел смешного в ее предложении. Неужели миссис Кроссуайт так хорошо платит этому человеку, что ему не нужны лишние деньги? Или он думает, что Кэсс не располагает достаточными средствами, чтобы заинтересовать его? Главное, что поняла Кэсс: она ничего не добилась. Если он на миг и посочувствовал ей, все перечеркнул этот идиотский смех.
— Прошу прощения, — сказал садовник, перестав смеяться и глядя на каменное выражение лица Кэсс. — Ваше предложение денег было совершенно логичным, но в таком месте, как это — он жестом обвел необозримые дали поместья — будет лицемерием говорить, что не все можно купить за деньги. Но это так. Это первая истина, которую вы должны себе уяснить, когда находитесь среди людей, у которых этих денег — куры не клюют.
Он так близко подошел к ограде, что она почувствовала его дыхание.
— Кроме того, боюсь, что деньги не являются гарантией искренности. Вам придется поискать другой способ убеждения, чтобы я впустил вас.
