«Наум Тихонович», – поняла Ася.
– Ты только Адаму Львовичу не говори, что тебе казалось, будто тебя хотят заживо захоронить, как ты говорила.
– Когда меня несли к вам, я очнулась и увидела кругом могилы. Я решила, что меня принесли на кладбище и, естественно, запаниковала.
– Вот дурочка! Так это было настоящее кладбище! Здесь оно рядом с больницей. Настоящее старинное кладбище. Тебя там и несли на носилках. Машина подъехать не могла из-за дороги. Вот ты, стукнувшись головой, пришла в себя некстати и решила, что тебя хоронить несут!
– Так я права...
– Вот! Только очень прошу дождаться Адама Львовича. Лишь он поверит и проверит, – шептала ей в ухо баба Зина.
– Я поняла.
– Так сказку?
– Нет, не надо. Я не маленькая. Вы мне скажите, что такой хороший человек, как вы, делает в таком нехорошем заведении?
– Тише! Кто-то идет! – всполошилась бабулька.
И точно. Снова послышался лязг замков. В палату ввалился один из санитаров и зло уставился на Зинаиду Михайловну.
– А ты, карга старая, что здесь делаешь?
– Так вот, ранки обрабатывала... – показала кровавые бинты тетя Зина.
– Ну как она? Поутихла?
– Поутихла, милок, поутихла. Совсем спокойная. Молчит все.
– Утром отвязать, что ли? Чтоб ночью спокойным быть, – почесал затылок санитар.
– Да куда там до утра? Она уж сутки привязана! Затекут конечности-то. Адам Львович будет недоволен.
– Ну, бабка! Ну, смотри, со своим сердобольем! – потряс перед ее лицом большим кулаком санитар и развязал ремни, стягивающие руки и ноги Аксиньи. – Смотри у меня! – точно так же потряс он кулаком перед лицом Аси и удалился.
Аксинья испытала просто-таки самое настоящее счастье.
– Как мало, оказывается, человеку надо...
– Вот и цени!
Аксинья присела на кровати и наконец-то смогла осмотреться. На темно-зеленых стенах краска во многих местах облупилась. Пол был волнами от поднявшихся кверху старых досок и застелен старым линолеумом. А вот окон и вовсе не имелось, что выглядело совсем необычно. Было одно окошко с железными прутьями в клетку, и вело оно в коридор, где горел свет, похоже, что всю ночь.
Аксинья пошевелила затекшими конечностями.
– Ты сиди здесь тихонько. Я тебе покушать принесу, – сказала Зинаида Михайловна.
И Аксинья вдруг остро ощутила, что очень сильно голодна. Она вспомнила вкусную еду в придорожном кафе, но когда это было... Кто бы мог тогда предположить, что она окажется в психушке.
Зинаида Михайловна вошла в палату с каким-то кулечком.
– А я могу сейчас выйти из палаты? – спросила Аксинья.
