– Все мужчины поступают так! – уверял он ее. – Подумаешь, было бы из-за чего...
– Замолчи!
– Ну, та женщина ничего для меня не значит, я даже не помню ее имени.
– Циник!
– Я нормальный половозрелый мужчина.
– Ты – самец!
– Люблю-то я тебя.
– Да при чем тут любовь?! Зачем ты вообще женился на мне? Проводил бы и дальше время со своими «цыпочками» и «кисками».
– Мне надоели пустые дуры, а ты – умная и красивая, – отвечал Роман, не кривя душой.
– Но мои ум и красота тебя не остановили...
– Вася, считай это просто зарядкой.
– Заткнись! Я не хочу этого слышать!
– Возьми хоть денежную компенсацию. Ушла, хлопнув дверью, гордая такая...
– Засунь ее себе знаешь куда?!
– Вот идиотка! Все бабы на подобные шалости мужа закрывают глаза.
– Пусть я идиотка, но я так не могу, извини.
– Старомодная дура! – заявил Роман напоследок.
Так развалился третий и последний брак Василисы. Она очень сильно переживала из-за разрыва. Просто впала в коматозное состояние, ушла в глубокую депрессию. Вася уволилась с работы, на другую не устроилась, лежала целый день дома в кровати, тупо уставившись в потолок, иногда переводила взгляд на экран телевизора, но мыслей в глазах (и в голове тоже) не прибавлялось. За нее переживали друзья, как мужчины, так и женщины, а еще родная сестра Антонина.
Необходимо отметить: несмотря на то, что сестры были полными антиподами, с самого детства они сосуществовали достаточно мирно. Потому что как-то сразу установили для себя одно очень верное правило – у каждой своя территория, и не надо лезть друг другу в душу. Немаловажным фактом было и то, что Антонина, в силу своего спокойного характера, всегда уступала Василисе. А с возрастом разница в два года сгладилась, Вася набила свои шишки, и сестры стали чрезвычайно близки. Поэтому очередную личную драму младшей сестры Антонина переживала почти как свою. В то время она, можно сказать, не вылезала от Васи, безумно беспокоясь за нее и пытаясь привести в чувство.
Как-то вечером Антонина зашла к сестре. Отдернула шторы и чихнула.
– Ну и пылища! Задохнуться можно! Неужели трудно встать и открыть окно? А еще взрослая женщина... – напустила на себя Тося грозный вид.
– Зачем? – вяло откликнулась Василиса. – Мне и так хорошо. А ты приходишь и сотрясаешь мне все нервы. И свет мне ни к чему. У меня глаза от него болят, а в темноте так приятно и спокойно...
– Следуя твоей логике, в гробу еще лучше, там тоже и темно, и спокойно, – ответила Антонина, собирая с пола разбросанную одежду сестры.
