— Мы спим в одной кровати, — сказал он и рассмеялся. — Это смерти подобно. Совсем друг к другу не прикасаемся. Ставим эксперимент.
Мы замолчали. Когда Крис снова заговорил, я почти не видел его лица.
— Ты подал мне эту идею. Лишь так можно спасти любовь от будничности, от привычки.
— То был теоретический эксперимент! Верить-то я в него не верил. Господи, да вы спятили!
— Нет, — возразил Крис, — ты оказался прав. Мы любим друг друга не меньше, чем в первый день.
На следующее утро я познакомился с Йотсланой. Она вернулась домой, пока я спал. Приняла душ, надела короткий халат. Девушка действительно отличалась той редкой красотой, о которой рассказывал Крис.
Сидя за кухонным столом, она читала книгу. Я представился.
— Крис уже в университете, — сказала Йотслана. — Есть кофе.
Я устроился напротив. Девушка не произносила ни слова, только искоса поглядывала на меня.
Потом она исчезла в спальне, а я поехал в центр.
***
Я подружился с Йотсланой. Она редко ходила в университет, так что иногда мы выбирались в ближайший парк и болтали обо всем на свете. Случалось, она брала меня под руку и начинала говорить о Крисе, о том, что ее в нем раздражает. Какой он упрямец, какой педант, как серьезно ко всему относится.
— Он — теоретик, — говорила Йотслана, — человек мысли. А я совсем другая. Я — практик.
Как-то утром, когда я брился, Йотслана зашла в ванную и разделась у меня за спиной. Я видел ее отражение в зеркале, видел голую спину, довольно широкие плечи и, пока она закалывала волосы, тонкую шею. Она обернулась. Наши взгляды встретились в зеркале, Йотслана улыбнулась и полезла мыться в старую ванну. Я быстро добрился, но она выглянула из-за душевой занавески:
— Ты не передашь мне полотенце?
Взяв у меня полотенце, она выбралась из ванны и вытерлась.
— Индия, должно быть, прекрасная страна, — пробормотал я.
Йотслана рассмеялась, сняла с подоконника большую банку крема и стала натирать им тело.
Я было направился к двери, но она не переставала говорить со мной. Я смотрел по сторонам, на руки, на потолок. Вдруг Йотслана бросила мне мокрое полотенце. Теперь она замолчала, а я сел на унитаз и уставился на нее. Она намазала руки, груди, живот, бедра. Потом присела на край ванны и тщательно намазала ноги — каждый палец отдельно.
— Ты не намажешь мне спину? — спросила она, подошла, сунула мне крем и развернулась.
Я поднялся. Смазал ей шею, плечи, спину, поясницу. Прошелся по талии, бедрам, ягодицам. При этом я больше смотрел на собственные руки, чем на ее тело. Потом Йотслана повернулась ко мне лицом, и мои руки продолжили движение, повинуясь указаниям ее рук. Она оперлась на раковину и закрыла глаза…
