. Превознося это
мистическое существо и превращая его в своего
рода божество, разукрашивая его всеми
экстравагантными совершенствами и очищая от
всякой грязи
[51*], выражая
готовность все пожертвовать на его алтарь,
коллективизм сознательно стремится порвать все
нити, связывающие социологическую и
естественнонаучную мысль. Это особенно явно у
тех мыслителей, которые настойчивой и острой
критикой немало поработали над освобождением
естествознания от всех следов телеологии
[61], но в то же
время в сфере познания общества не только
сохраняли традиционные идеи и приемы
телеологического мышления, но даже, стремясь
оправдать их, перекрывали для социологии все
пути к свободе мысли, которая уже стала к тому
времени достоянием естественных наук.
Кантовская философия природы не сохраняет места
для какого-либо бога или руководителя
мироздания, но историю она рассматривает, как
"выполнение тайного плана природы",
направленного на создание совершенного
внутренне и внешне государственного устройства
как единственного условия развития всего
заложенного природой в человечество
[52*]. У Канта с
особенной ясностью видно, что современный
коллективизм не имеет никакой нужды в старом
реализме понятий, ибо, возникший из политических,
а не философских потребностей, он занимает
особую позицию -- вне науки и она не может быть
поколеблена никакими атаками теории познания. Во
второй части своей книги "Идеи к философии
истории человечества" Гердер
[62] с
ожесточением нападает на критическую философию
Канта, которая представляется ему
"аверроэсовским" гипостазированием общего.
[63] Всякий
утверждающий, что человеческий род, а не индивид,
есть субъект образования и воспитания, не
осознает, что "род" вид -- это только всеобщие
понятия, и нужно, чтобы они воплощены были в
конкретных индивидах". Если бы кто-либо
приписал этим общим понятиям совершенную
степень гуманности, культуры и просвещенности,
составляющих понятие идеала, он при этом
"ничего не сказал бы о подлинной истории
человеческого рода, как ничего я не скажу, говоря
вообще о животности, каменности, железности и
наделяя целое самыми великолепными, но
противоречащими друг другу в конкретных
индивидах свойствами"
[53*]. В своем ответе на это Кант
завершает разрыв между этико-политическим
коллективизмом и философским реализмом понятий.
"Тот, кто говорит: "Отдельная лошадь безрога,
а лошади как вид имеют рога", -- тот говорит
совершеннейшую чепуху. Ибо род есть не что иное,
как признак, которым должны обладать все его
индивиды. Но если выражение "род
человеческий" означает -- а, в общем, так оно и
есть --
