Поскольку результатом
стало существующее положение вещей, люди
рассматривали развитие общественной жизни как
совершенно целесообразное и разумное. Как бы еще
могло совершиться все это развитие, если не
посредством сознательного выбора, признаваемого
целесообразным и разумным? Сегодня у нас есть
другие теории для объяснения всего этого. Мы
говорим о естественном отборе в борьбе за
существование и о сохранении приобретенных
свойств, хотя все это на самом деле не приближает
нас к пониманию конечных загадок ближе, чем
объяснения теологические или рационалистские.
Мы можем "объяснить" возникновение и
развитие общественных установлении тем, что они
были полезны в борьбе за существование, сказавши,
что те, кто их принял и развил наилучшим образом,
оказались лучше подготовленными к опасностям
жизни, чем те, кто отстал в этом. Обращать
внимание на неудовлетворительность такого
объяснения сегодня -- все равно, что носить сов в
Афины.
[44] Времена, когда оно
нас удовлетворяло и когда мы выдвигали его как
конечное решение всех проблем бытия и
становления, давно прошли. Здесь та точка, в
которой усилия отдельных наук соединяются, в
которой начинаются великие философские проблемы
-- и в которой кончается вся наша мудрость.
Не нужно большого разума, чтобы показать, что
закон и государство не могут быть возведены к
общественному договору. Нет нужды привлекать
утонченный аппарат исторической школы, чтобы
показать, что никакой общественный договор
никогда в истории не мог быть заключен. Научный
реализм, несомненно, превосходил рационализм XVII
и XVIII веков [45] в знании того, что можно
извлечь из текстов на пергаменте и надписей, но
его социологическая проницательность была куда
слабее. Как бы мы ни оценивали социальную
философию рационализма, нельзя отрицать, что он
достиг непреходящих результатов в раскрытии
роли общественных установлении. Именно
рационализму, прежде всего, мы обязаны нашими
первыми знаниями о функциональной значимости
правового порядка и государства.
Экономическая деятельность нуждается в
стабильных условиях. Протяженный во времени
процесс производства бывает тем успешнее, чем
дольше длится тот период, к условиям которого он
приноровлен. Он требует непрерывности, и ее
нельзя нарушать, не рискуя самыми серьезными
потерями. Это означает, что экономическая
деятельность нуждается в мире, в исключении
насилия. Мир, говорят рационалисты, является
целью и задачей всех правовых установлении; мы
предполагаем, что мир является их результатом, их
функцией
