Мы чувствовали, что цивилизация, в которой мы
выросли, рухнула. Мы были нацелены на
строительство лучшего мира, и именно это желание
пересоздать общество привело многих из нас к
изучению экономической теории. Социализм обещал
желаемое -- более рациональный, более
справедливый мир. А потом появилась эта книга.
Она нас обескуражила. Эта книга сообщила нам, что
мы не там искали лучшее будущее.
Ряд моих современников, позднее приобретших
известность, но тогда не знавших даже друг друга,
прошли сходный путь (Вильгельм Репке в Германии и
Лайонел Роббинс в Англии, например). [1] Никто из нас не
был до этого учеником Мизеса. Я познакомился с
ним, работая во Временном управлении
австрийского правительства, которому было
доверено проведение в жизнь некоторых положений
Версальского договора. Он был моим начальником,
директором департамента.
Тогда Мизес был больше известен своей борьбой с
инфляцией. Он приобрел доверие правительства и,
будучи финансовым советником Австрийской
торговой палаты, постоянно подталкивал его на
тот единственный путь, который обещал
предотвратить полное крушение финансовой
системы. (За первые восемь месяцев работы под его
руководством мое жалованье увеличилось в 200 раз.)
Многие из нас, студентов начала 20-х годов, знали
о Мизесе как о довольно замкнутом
университетском преподавателе, который лет за
десять до этого опубликовал книгу [4*],
в которой положения австрийской школы
предельной полезности были применены к теории
денег. [2]
Эту книгу Макс Вебер выделил как наиболее
толковую по данному вопросу. [3]
Возможно, нам следовало бы знать и то, что в 1919
году Мизес также опубликовал весьма глубокое
исследование в области социальной философии, в
котором рассматривались проблемы нации,
государства и хозяйственной жизни [5*]. Эта книга, однако,
так и не получила широкой известности, и я открыл
ее для себя, только став его подчиненным в
правительственном учреждении в Вене. Как бы то ни
было, первая публикация книги "Социализм"
была для меня большим сюрпризом [6*].
Насколько я знал, в предыдущие (и чрезвычайно
загруженные) 10 лет у Мизеса едва ли было время для
академических занятий, а эта книга представляет
собой солидный трактат о социальной философии,
свидетельствующий о независимом и критическом
осмыслении автором почти всей существовавшей
литературы.
В первые 12 лет нашего века Мизес, пока его не
призвали в армию, изучал экономические и
социальные проблемы. К этим вопросам его
привлекла, как и мое поколение двадцатью годами
позже, всеобщая увлеченность
