У истоков Золотой реки | страница 28
Каюры все разом зашумели.
— Они говори, — перевел Макар, — поехали помогать. Сейчас
Билибин помогать не надо. Все хорошо. Зачем собаки пропадай, коли не надо!
В рассуждениях якутов была логика. Они отправились в дальний путь из человеколюбия и по чрезвычайным обстоятельствам. На том же основании они взяли с собой голодный паек сушеной рыбы — юколы, перегрузив нарты продовольствием и одеждой для билибинского отряда. Сейчас тревога рассеялась. Зачем же рисковать жизнью собак, а может быть и людей? Цареградский согласился с этим. Повеселевшие каюры пошли спать.
Через несколько дней действительно подошел олений транспорт, и Цареградский вместе с Казанли и рабочими выехал на Среднекан. Это и в самом деле оказался более надежный, хотя и менее быстрый способ передвижения.
Днем раньше, с первой партией оленей, вышли к Среднекану Бертин и доктор Переяслов.
Кипящий источник
Путь вел сперва по Малтану. Ближе к вечеру сильно растянувшаяся оленья цепочка свернула в небольшой правый приток и, перевалив через очень крутой и узкий гребень, спустилась в один из притоков реки Талой. Вскоре они уже ехали по довольно широкой и плоской долине. Талая резко отличалась от всех других рек этого района. Посередине реки дымились не схваченные морозом большие участки воды. Они резко чернели на снежном фоне и казались удивительными при пятидесятиградусном морозе. Над рекой высоко поднимался, слегка колеблясь под ветром, густой туман.
— Горячий вода! — сказал, указывая рукою вдаль, Александров.
— Где вода, далеко? — спросил Цареградский.
— Нет, скоро приедем.
В сумерках они остановились на ночевку, так, впрочем, и не добравшись до места.
Вечером за ужином Александров объявил, что здесь будет дневка и отдых оленям.
Оказывается, он всегда останавливался у Тальского минерального источника по пути из Олы на Колыму, куда ежегодно возил муку, соль и другие продукты местным жителям.
— Руки боли, ноги боли, — говорил он, показывая суставы. — Горячий вода очень хорошо помогай!
Дальше выяснилось, что он не только принимал горячие ванны, но и брал оттуда минеральную грязь, которую затем прикладывал дома к больным суставам.
Известие об источнике заинтересовало Цареградского. Вулканическая обстановка, о которой можно было судить по белым туфам и лавам на крутых склонах долины, вполне допускала появление горячих вод. Ему очень хотелось увидеть, как раз в дни лютых морозов, бьющую из недр, нагретую вулканическим теплом поду.
