Месторождения подобного типа (их называют эпитермальными золото-серебряными) очень трудно находить. Эпитермальные жилы трудно различить среди вмещающих вулканических пород. Нужно вплотную подойти к ним, чтобы их увидеть, и требуются лабораторные анализы для определения количества заключенного в них металла. Понятно, что при беглой геологической съемке, которую вел в 1928 году Цареградский, он не мог найти такие жилы, тем более что у самой Олы, где он вел съемку, их пока еще не обнаружили и при более детальных исследованиях, проведенных уже в наши дни, хотя присутствие их, здесь не исключено,
Понадобилось больше тридцати лет упорных поисков, чтобы геологи наконец натолкнулись на жилы с невидимым, тонкорассеянным, в других рудных минералах золотом. До этого колымские прииски разрабатывали только речные россыпи с типичными для них крупными золотинами. Попадались на этих приисках и отдельные самородки.
Однако осенью 1928 года все это было делом далекого будущего и ни Билибин, ни Цареградский ничего еще об этом не знали. Все их сведения ограничивались смутными известиями о том, что на Колыме, как и на Алдане, есть золото и что его там искали и находили старатели.
Тут уместно сказать несколько слов о колымских старателях. Это поможет понять, что натолкнуло геологов на мысль об экспедиции в глубину таинственной Колымской страны, в долину Среднекана.
О золотых россыпях на далекой северо-восточной окраине необъятной Российской империи ходили смутные слухи еще в дореволюционные времена. Небольшая старательская добыча золота велась в районе старинного города Охотска, где в наши дни существуют небольшие прииски. Такие же незначительные россыпи были обнаружены пришедшими с Аляски американскими золотоискателями у Анадырского залива. Река, на которой велись разработки, до сих пор называется Золотой, хотя промышленного золота там сейчас уже нет.
Золото было найдено и в бассейне Колымы. Во время империалистической войны в далекие колымские края сбежал от призыва в армию некий татарин Сафи Шафигуллин по прозвищу Бориска.
Этот неграмотный, спасавшийся от ужасов войны и преследования властей горемыка впервые обнаружил здесь крупинки драгоценного металла.
Сперва Бориска искал золото один. Затем он подобрал себе артель таких же голяков, как и он сам, но через несколько лет все-таки отошел от товарищей и вновь стал промышлять в одиночку. По-видимому, мысли о золоте целиком владели его сознанием. Он не обзавелся семьей, хотя и мог бы жениться на якутке или эвенке, благо татарский язык сродни якутскому. Как одержимый он бродил от долины к долине, пробивая неглубокие шурфы в мерзлом грунте, и промывал, промывал, промывал…
