В Неаполе я столкнулся с различными трудностями. Например, тенор обладал хорошим голосом, но был абсолютно лишен актерского дара. Даже когда он пытался следовать моим указаниям, то делал это так неуклюже, что я буквально содрогался. Бас был великолепный, с баритоном тоже не возникло никаких проблем – оба имели не только прекрасные голоса, но и настоящий сценический талант.
Что касается Эльвиры, она была стройна, высока, Я красива и великолепно смотрелась в роскошном костюме, который придумал для нее Сканделла. К сожалению, за неделю до премьеры она исчезла, не потрудившись объясниться. Лишившись Эльвиры перед самым спектаклем и сознавая, что эта партия не принадлежит к ходовому репертуару, мы тем не менее начали отчаянные поиски, и удача улыбнулась нам – мы нашли другую Эльвиру.
Голос у нее был прекрасный, но фигура так себе – дама оказалась довольно дородной. Но что было гораздо хуже: обладательница великолепного голоса явилась и обладательницей отвратительного характера; конечно, как вы понимаете, это не облегчило нашу ситуацию. Бедный Сканделла не представлял себе, как он сможет на скорую руку переделать все костюмы, но деваться было некуда. А дама каждый раз оставалась недовольна теми нарядами, которые ей предлагали.
Разумеется, на премьере все выложились полностью, и нас ждал настоящий триумф. Во второй вечер мы облегченно вздохнули и расслабились. В тот день спектакль снимали для телевидения. Но, увы, очень скоро нам пришлось снова максимально собраться. Эльвира была занята ссорой с мужем и не услышала звонок, по которому ей следовало выйти на сцену. В результате император пел свои страстные признания, обращаясь к пустому пространству.
В конце концов он потерял терпение и завопил: «Это же нелепо!» Спектакль пришлось остановить. В этот момент Эльвира все же вернулась к жизни на сцене, но лицо ее было таким же красным, как платье, поскольку она впопыхах появилась на подмостках не в театральном костюме, а в обычном домашнем одеянии. Тут у всех сделалась настоящая истерика. Дальше спектакль шел нормально, и в конце концов нам все же удалось в эту ночь добраться до своих постелей – правда, почти на заре, после всех обсуждений, ссор, утешений, выпив по бокалу вина, что было так необходимо.
Постановка «Эрнани» от начала до конца представляла собой сплошной эксперимент. Мне кажется, лучше всего подвести итог, припомнив выразительное изречение: «Скучать было некогда».
