Чтобы развлечь хозяйку, Сюзанна приводит к ней Керубино и, взяв гитару, нежно аккомпанирует ему, в то время как он поет очаровательное «Сердце волнует». От милостей графини у него голова идет кругом, и краснеющий паж даже не очень-то обращает внимание на подтрунивания Сюзанны. Немного приятного для всех флирта, и Сюзанна устраивает веселую кутерьму, переодевая пажа в женское платье: «Колени преклоните вы». Веселье в самом разгаре, но тут снаружи раздается голос ревнивого графа: дверь заперта, и он настойчиво требует, чтобы его впустили.
Графиня в крайнем замешательстве: быть застигнутой наедине с Керубино, да при том, что тот в женском наряде! Она пытается потянуть время. Керубино прячется в будуаре. Сюзанна скрывается за ширмой. Графиня наконец открывает дверь и впускает супруга, полного подозрений.
Следует оживленное и яростное препирательство: граф требует, чтобы она отперла дверь в будуар, графиня клянется, что потеряла ключ. Схватив ее за руку, он буквально тащит ее за собой из комнаты, уверяя, что отыщет, чем сломать замок.
Стоило им уйти, как Сюзанна выскальзывает из-за ширмы и выпускает Керубино. Тот уже переоделся в свое платье и теперь выпрыгивает из окна, разбив внизу пару стекол. Едва Сюзанна успевает запереться в будуаре, возвращаются граф и графиня.
Несмотря на все уверения в своей невиновности (хотя она и сознает, что вела себя не вполне подобающе), графине не удается унять супруга, и, сорвав замок, тот вламывается в будуар. И вот, к великому изумлению графа, да и графини, навстречу им выходит Сюзанна, скромная и невинная, как котенок, полакомившийся сливками. Графиня переводит дух (хотя так и не понимает, как все столь счастливо для нее обошлось) и с видом оскорбленной добродетели выслушивает от мужа униженные просьбы о прощении. Пояляется Фигаро, цветущий, как фиалка; ему надо условиться с графом насчет свадьбы.
Но, прежде чем они успевают о чем-нибудь договориться, приходит старый брюзга-садовник Антонио. Он жалуется, что какой-то молодчик выпрыгнул только что из окна и побил стекла в его теплицах. У графа вновь просыпаются подозрения, и тут следует чуть ли не лучший из всех когда-либо написанных оперных ансамблей: всяк пытается на свой манер объяснить случившееся.
Каждый персонаж выражает свои мысли и чувства особым, отличным от других способом, но все партии волшебно переплетаются между собой, и на этой вершинной точке заканчивается второй акт.
