Дездемона, очаровательное, любящее существо, родилась под недоброй звездой. Похожая на фреску Веронезе или портрет работы Тициана, с золотисто-рыжими волосами и тонко выгнутыми бровями, Дездемона - настоящая венецианская красавица. Выражение ее лица, манеры, осанка показывают, что она привыкла к всеобщему восхищению, все комплименты она принимает с чрезвычайной грацией.
Дездемона восстала против традиций и предубеждений родного города - и победила их, выйдя замуж за мавра. Несмотря на то что все препоны на их пути преодолены, в любви Отелло и Дездемоны есть оттенок отчаяния; их любовь наполнена поэтичностью и взаимопониманием. Но музыка подразумевает и чисто физическую любовь, столь неожиданную для обоих и столь неожиданную для окружающих, что она кажется и хрупкой и возвышенной одновременно. Отелло и Дездемона, кажется, боятся объятий, в которых они полностью теряют самообладание.
На сцене эту любовь следует показывать с изяществом и определенной чистотой; возлюбленные едва касаются друг друга, чтобы отдалить момент высшего счастья. Сила чувства, которую мы видим в первом действии, уменьшается во втором акте и почти исчезает в третьем. Разочарование и грусть Дездемоны помогут с большей убедительностью сыграть недоверие, когда она говорит: "Надо мной насмехаясь, хочешь отвлечь..." Она страстно отреагирует на жестокое, оскорбительное обвинение Отелло: "Как несправедливы все обвиненья ваши!" Нужно понимать, что она никогда в жизни не испытывала подобного обращения. До сих пор легкого прикосновения руки было достаточно для того, чтобы получить от мужа все, что она хочет. Поэтому как раз в тот момент, когда она защищает себя с такой энергией, и становится, по-моему, очевидной взрывчатая сила той девушки, которая противопоставила свою волю венецианскому Сенату и добилась права выйти замуж за Отелло.
В последней сцене Дездемона более чем покорна:
"Страшная туча застилает чувства Отелло и мою судьбу"! В самом конце, когда она уже понимает, что безумная ревность мужа влечет ее к смерти, последние слова Дездемоны почти защищают Отелло: "Я Господу себя вручаю, умру невинной". Эти фразы, согласно указаниям Верди, должны быть спеты с чрезвычайной ясностью.
Я начал с Яго и закончу Яго, потому что его личность и его действия окутывают и направляют действия других персонажей в той степени, которую можно считать уникальной среди всех оперных сочинений. Высшая задача, стоящая перед интерпретатором роли Яго, состоит в том, чтобы показать его необычайное коварство публике, умело скрыв при этом от всех персонажей, кроме Эмилии. И, очень прошу вас, играйте без многозначительных взглядов в зал или тайных шепотков из-под руки.
