С жильём, товарищи, как и со всем другим, у нас всё ещё – форменная беда. К 2000 году у всех будет жильё. Так было обещано капитаном перестройки дядей Горбачёвым, который всё просчитал, всё продумал. Так и сказал, что всем будет крыша и очередям на квартиры – крышка. Верят Кабушкины Катя и Виктор, надеются. Такие они верующие. А у Василька штукатурят комнаты, отопление водяное папа ему сварил, колодец выкопали до самой чистой воды. Огород у него не где-то, а около дома, под носом. Шагнул с крыльца, и ты в саду под яблоней. Зовёт сын родителей к себе, но боятся они очередь потерять. Столько лет стояли, а тут немного осталось до 2000 года.
Как мы с ним боролись! Не покладая рук, не смыкая глаз. То мы его, а то он нас. Вам, молодым, не понять. У нас вся жизнь прошла в борьбе. Установки давались, чтобы бороться с этим явлением. Сегодня жить скучно. Никакой борьбы не предвидится на горизонте жизненного пространства. Зашел, купил и в любое время дня и суток. А тогда – умри, но только в десять часов. Или в одиннадцать? Забывать стал. Жутко боролись. Виноградники рубили, аж топоры крошились. Талоны вводили. Лечебно-трудовые профилактории строили. Мест не хватало. Пили всё, что было жидким. Тормозную жидкость пили, лак разводили солью, стеклоочиститель лили на холодный лом. Коньяк три резьбы – тройной одеколон, изготовленный на травах, пользовался огромной популярностью. Самоговарителей сажали, ссылали, осмеивали и награждали штрафами, но не сообщали, что сивушные масла задерживают рост раковых клеток. Почему? Тайна была стратегическая.
В газетах фельетоны писали почти, что на самих себя. Знакомый у меня был. Поставили его у нас в Берёзовом Ключе самым главным борцом за это. За трезвость. Мужик принципиальный. Хорошо боролся, не жалея сил. Перевели его в райцентр. Все мы вступил в его общество, в общество трезвости. Не улыбайтесь. В каждом населённом пункте было такое. Он даже пытался на аптеке закрасить рюмку. Так до сих пор висит змея одиноко без посуды. С трибуны говорил, что этот символ не наш, а вот дядька на коне, который тычет копьём в этого самого змия, – наше знамя. Наш человек – борец.
Собрания собираем, лекциями народ просвещаем, у магазинов дежурим, продавцов за рукава ловим, которые отпускают в неположенное время. Впереди он – наш товарищ и собрат по борьбе. Он даже уговорил свадьбу сделать с чаем и кофе одного примерного комсомольца. В кафе не протолкнуться. На диво пришли посмотреть селянки и сельчане. Видано ли – трезвая свадьба. Ждут люди, жутко ждут, чем вся интермедия окончится. Танцы под магнитофон, когда баянисты отдыхают, разминая руки и плечи. Чего ждать? Пляшут парни и комсомолки из райкома. Невеста на руках жениха таскает по залу, предлагает подругам его украсть. Наш коллега, наш авангард выяснил, что вместо кофе коньяк лили в чашки тёплый. Акт был составлен тотчас. Живучи предрассудки. Трудно корчевать нам было. А что сейчас? Реклама пива лишь изредка прерывается каким-нибудь сериалом.
