Сегодня о народе не думают ничем. Пришло время свободного кушанья. Государство не заботится о здоровых гражданах, не объявляет всеобщий день рыбного питания. Кушай на весь диапазон. Кушаем, кушаем, как с цепи сорвались. При такой рекламе трезвому жить неприлично. Одно пиво попробовал, за вторым сходил, третье там, у магазина влил в себя. На прилавках красная селёдка так и просится породниться с пивком.
Помнится целинный год. Взялись распахивать пустыри. Посеяли. Урожай разломал закрома. Погноили половину. Некуда ссыпать пшеницу. Не ожидали такого зернопотопа. Не подумали о новых закромах. Вот, как огрузились богатством молодых рук осваивателей целины. Разбогатели. Потом долго закапывали подопревшие тысячи пудов.
Но дело, друг мой, не в этом, а в том, как однажды пошли вагон разгрузить с пришедшим в адрес нашей торгующей организации продуктом, который прислали с очень дальнего Востока. Вагон состоял из солёной красной рыбы.
Разгружаем. Кушать бригадир запретил предмет погрузки, а взял откуда-то веревочку и привязал рыбинку за хвост. Неподалёку протекал ручеек. Конец веревочки бригадир привязал к деревянной ветки и воткнул в берег.
Рыбина не ожила. Лежала в сырости. А тут берегом бежала собачка, учуяла деликатес. Не глупая оказалась псина. Стала вытягивать бечеву посредством зубов и лап, пятясь своим лохматым телом от воды. Мы стали в собаку кидать рыбой, пытаясь отогнать. На совесть её солили, не жалея ни соли, ни рыбы, ни тех, кто захочет эту соль с рыбой кушать.
Наш бригадир, далёкий правнук француза по фамилии Сад, как выяснилось потом, не дал нам отогнать собаку, которая принялась уже кушать размякшую рыбину. Собачка кушала, как настоящий крокодил. Быстро и без остановок на облизывание. Доела до бечевки, похрустела хрящиками. Нам это видно и слышно, хотя мы и вроде как работаем. И захотела псинка водички попить. Выпила бы немного – стакан или два, и пошла бы по своим неотложным делам или вздремнуть к себе в конуру, но она пьёт и пьёт. Округлились бока. Разгрузку мы прекратили. Смотрим. Собака забрела в ручей и продолжает потреблять воду. Потом вышла на берег. Оглянулась на ручей и стала лаять. Наш Садист хохочет. Говорит, дескать, никто её не заставлял кушать столько рыбы и выхалкать половину ручья.
Это могло бы и с нами приключиться. Сам виноват, а ищешь на кого бы свалить свою невоздержанность. Так и с той тётей, у которой желудок стал головой управлять. Лечите, врачи моё давление, мои суставы, которые не выдерживают тяжести моего жира, а там вот и сердце стало плохо биться под слоем сала. Тяжко ему. Как тёте объяснить, что нет таблеток от обжорства. Вот если бы за похудение доплачивали на работе, то у нас снизилось количество сердечников наполовину, не станем говорить о суставных болячках, диабете и прочих нездоровых болезнях.
