Это были ненавистные воспоминания, и ненависть поддерживала его в течение долгих месяцев подготовки, хотя ему так и не удалось избавиться от дурных предчувствий человека, которому предстоит критическая операция, во время которой шансы умереть на столе в лучшем случае такие же, как шансы выжить…
Вопль Джо Уэлкома разорвал тишину. Лонгмэн почувствовал, что бледнеет под своей маской. Уэлком, стоя на фоне двери, что-то кричал в туннель. Лонгмэн знал, чувствовал, что Уэлком сейчас начнет стрелять, и человек в туннеле, кем бы он ни был, умрет. Напряжение было таким, что когда и в самом деле раздалась очередь, он почувствовал нечто вроде облегчения…
Еще не стихло эхо выстрелов, а Лонгмэн уже отчаянно барабанил кулаками в дверь кабины.
Подобно тощему мрачному Крысолову, стоял кондуктор во главе цепочки пассажиров. Цепочка растянулась далеко в темноту. В туннеле сквозило, но кондуктор истекал потом, его бледная кожа пошла розовыми пятнами, на гладком лбу собрались тревожные морщинки.
– Да мне плевать, будь у них там хоть чертова артиллерия! – орал Долович. – Ты все равно не имел права оставить поезд без разрешения! Ты там все равно что капитан на корабле!
– Они заставили меня! У меня не было выбора…
Долович слушал кондуктора, и вдруг ему сдавило грудь, боль обручем охватила голову, снова заболел живот. Список неприятностей все увеличивался – эти ублюдки расцепили поезд, захватили передний вагон, высадили пассажиров, обесточили линию, – и каждое из этих событий словно отзывалось у Каза то в одном, то в другом уголке тела.
– Они сказали, что убьют меня… – Голос кондуктора был едва слышен, он повернулся к пассажирам, как бы ища поддержки. – У них же автоматы!
Пассажиры закивали, сзади кто-то крикнул:
– Давайте выводите нас из этого дерьма!
– Ладно, – сказал Долович кондуктору, – ведите людей на станцию. Там стоит поезд. По рации машиниста свяжитесь с Центром управления и опишите ситуацию. И скажите им, я пошел туда разобраться, в чем дело.
– Вы собираетесь идти туда, к ним?
Долович, слегка отстранив кондуктора, двинулся вдоль путей. Вереница пассажиров растянулась дальше, чем можно было предположить: да тут человек двести, не меньше. Он топал все дальше, а встречные возмущались, грозились подать в суд на муниципалитет, требовали вернуть деньги за проезд. Некоторые призывали его быть осторожным.
– Никакой опасности, ребята, – пыхтел Долович. – Давайте-ка пошевеливайтесь. Кондуктор приведет вас на станцию, тут недалеко. Ничего не бойтесь, просто топайте поживее.
