Опасные пассажиры поезда 123 | страница 33

– Пойдут по той же цене, что и остальные. А может, даже и дороже.

– Ага, понял. Политика, да? – Стивер кивнул с понимающим видом.

Когда все пассажиры, кроме трех-четырех, скрылись в проеме задней двери, Райдер вернулся в голову вагона и вошел в кабину. Там воняло потом. Он выглянул в туннель. Штатное освещение было выключено, но аварийные огни продолжали гореть. Поблизости слабо светил одинокий голубой огонек, обозначавший аварийный телефон, а вдаль уходила непрерывная цепочка зеленых светофоров.

Райдер снял с крючка возле переднего окна микрофон, нашарил черную кнопку, включавшую радиопередатчик, нащупал ногой педаль… Но прежде чем он успел ее нажать, кабина огласилась криком:

– «Пэлем Сто двадцать три»! Какого черта? Вы что, вырубили питание? Без разрешения Башни? Вы меня слышите? Проклятье, мать вашу! Говорит старший диспетчер! «Пэлем», прием!

Райдер нажал кнопку:

– «Пэлем Сто двадцать три» – диспетчеру. Вы меня слышите?

– Где, черт возьми, тебя носит? Что там с вами, мать вашу? Почему не отвечаете? Прием, «Пэлем», прием! Говорите же!

– «Пэлем Сто двадцать три» – диспетчеру, – произнес Райдер. – Ваш поезд захвачен. Вы слышите меня? Ваш поезд захвачен. Прием.

Том Берри уже в который раз повторял себе: у него пока не было ни малейшей возможности хоть что-то предпринять. Может быть, если бы он не грезил наяву, мечтая о Диди, а был бы начеку, как и положено копу, он, возможно, и успел бы почувствовать что-то подозрительное. Но когда он открыл глаза, все, что ему оставалось – это пересчитать четыре автоматных дула, каждое из которых могло превратить его в груду кровавого мяса прежде, чем он дотянется до собственной пушки.

Впрочем, многие другие копы на его месте все равно начали бы действовать. С готовностью пошли бы на самоубийство, рефлекторно следуя четкой установке, которую вдалбливали им в головы с первого дня в полицейском училище: присяга, мужество, презрение к преступному миру. Диди назвала бы это типичным промыванием мозгов. Да, Том лично знал немало таких копов, причем отнюдь не все они были идиотами (правда, честными людьми тоже были не все). Так что же это – результат промывания мозгов или просто честное отношение к своим обязанностям? Сам он, имея за поясом пушку тридцать восьмого калибра, решил не идти на поводу у рефлексов. Он все еще жив и здоров. Хотя, вероятно, его полицейской карьере конец.

Он прошел обучение и дал присягу защищать закон, поддерживать порядок. Остаться в стороне во время совершения преступления может себе позволить простой гражданин, а не полицейский: настоящий коп не должен дремать, предаваться мечтам или скрупулезно оценивать шансы противника. Никого не интересует, в форме ты или в штатском, при исполнении обязанностей или просто едешь к своей девушке. Ты обязан ответить насилием на насилие, а если тебя убьют, то это и будет воплощением лучших традиций полицейской работы.