С другой стороны, будь он белым, его лицо и руки заметно выделялись бы в темноте. Что ж, быть ниггером иногда не так уж и плохо! Он широко улыбнулся, но тут же, спохватившись, закрыл рот и на всякий случай поспешно прикрыл его рукой. Проклятье, а зубы-то! Зубы-то у меня белые!
Машина комиссара рванула от особняка так резво, что один из караульных отскочил прямо на клумбу, чтобы не попасть под колеса. Комиссар занял место рядом с водителем, сзади устроились Мюррей Лассаль и мэр, закутанный в шерстяной плед. Когда машина вырвалась на Ист-Энд-авеню, мэр чихнул с такой силой, что в салоне заплясали на солнце мириады пылинок.
– Платок бы взяли, – пробурчал Лассаль. – Хотите всех нас перезаразить?
– Мы совершаем большую глупость Мюррей. – Мэр вытер нос пледом.
– Я глупостей не совершаю, – холодно ответил Лассаль. – У всех моих решений есть веские основания.
– Лезть в грязный туннель, на этот сквозняк…
– Зато когда вылезать будем, покажется тепло и уютно, – отпарировал Лассаль.
Комиссар что-то проговорил в свою рацию.
– Что он сказал? – поинтересовался у Лассаля мэр.
– Велел передать им, что вы уже едете. Слушайте, все, что от вас требуется – и это самое малое, что вы можете сделать в такой ситуации, – это взять громкоговоритель и произнести возвышенные слова о милосердии. Сохраняя собственное достоинство, разумеется.
– Они могут в меня попасть?
– Встанете за колонной. Явных причин убивать вас у них, кажется, быть не должно.
Мэр так скверно себя чувствовал, что даже не понял, что это шутка.
– Не волнуйтесь, – продолжал Лассаль. – Много времени это не займет: ваш выход, а там мы отвезем вас обратно домой, и можете снова укладываться в постель. Смотрите на это как на благотворительное мероприятие.
– Будь я уверен, что это на самом деле может как-то помочь…
– Может.
– Заложникам?
– Нет, – ответил Лассаль. – Вам.
С парковки у юго-восточного выхода со станции «28-я улица», где окружной инспектор оборудовал свой штаб, толпа выглядела как гигантский многоклеточный организм; вся эта шевелящаяся протоплазма волновалась, однако ничего угрожающего в этом пока не ощущалось. Окружной инспектор посмотрел на часы.
– Три минуты четвертого, – сказал он. – Еще десять минут.
– Если они там хоть одного убьют, – отозвался начальник Транспортной полиции, – я считаю, надо спускаться вниз и вышибать их оттуда.
– А я считаю, что надо выполнять приказы, – ответил окружной инспектор. – Если они убьют одного, останется еще шестнадцать. А если мы начнем штурм, они перебьют всех. Готовы принять на себя ответственность за подобное решение?
