Если бы она могла взять свои слова обратно… Может быть, тогда он не стал бы так пристально разглядывать ее с ног до головы, а она не почувствовала бы, как сладко сжалось сердце от его взгляда. Вот уж этого никак нельзя допускать!
— Пожалуй, я пойду, а то твоя сестра явно сердится.
Он улыбнулся.
— Пора бы тебе понять, что Мэл только с виду такая суровая. Вечеринка вот-вот закончится — я уже слышал, как ребята поговаривают о том, чтобы перебраться в салун «Крейзи хорс». Как ты смотришь на то, чтобы незаметно ускользнуть отсюда и пообедать со мной в каком-нибудь ресторанчике в Пирре?
— Пообедать?
Он опять улыбнулся… Пауза явно затягивалась. Лайза пыталась взять себя в руки. Призвав на помощь всю свою решительность — уж чего-чего, а этого ей было не занимать — и одарив его ослепительной — отработанной — улыбкой, она ответила:
— Благодарю, шериф, но мне кажется, это не лучшая мысль. А теперь, если вы позволите…
И она исчезла в толпе. Стиснув зубы, Вайет смотрел ей вслед. Он и не подозревал, что Клетус за ним наблюдает:
— Ну что, малыш, от ворот поворот, а?
Да, отказ Лайзы больно ранил его самолюбие. Вайет недовольно посмотрел на деда.
— С чего ты взял?
Клетус засунул пальцы за подтяжки и медленно покачал головой.
— Ты же выглядишь как побитая собачонка.
За их спинами о чем-то оживленно шептались Изабель и Опал. Недовольно пробормотав: «Коровы!» — и понизив голос, Клетус продолжал:
— Ты пригласил ее?
— Да.
— И?
— Она отказала.
Клетус щелкнул подтяжками и опять покачал головой.
— Норовистая лошадка, тебе придется с ней повозиться.
Вайет промолчал. Клетус воспитал его, и уж к чему, к чему, а к оригинальным высказываниям деда он привык. Но тот был прав: Вайет действительно не знал, с какой стороны к ней теперь подступиться.
Кто-то постучал ложечкой по бокалу.
— Внимание, пожалуйста! — закричала Лайза.
Половина присутствующих зашикала, вторая половина закричала «тихо-тихо», но полная тишина наступила только тогда, когда Мэл пронзительно свистнула.
— Прежде чем Люк и Джилиан покинут нас сегодня, чтобы помечтать о предстоящей свадьбе, я хочу предложить тост.
Присутствующие мужчины радостно захихикали — мечтательность явно не входила в число добродетелей Люка Карсона. Люк был лучшим другом Вайета, и, судя по светящемуся радостью лицу Джилиан, в любви ему повезло гораздо больше. С досады у Вайета появилось жгучее желание кого-нибудь немедленно арестовать.
Подняв чашку с кофе, Лайза произнесла:
— За Люка и Джилиан! За первую свадьбу в Джаспер-Галче за последние пять лет.
