Нет, пиров я не посещаю. Квартал, о котором я упоминал в первом письме, - это не роскошная улица Сардов, а квартал непотребных заведений возле агоры. Я избегаю пиров, так как не выношу болтливых женщин, а в особенности наших афинских дам, которые мнят себя наследницами эпохи Перикла, Все их разговоры вымученны и претенциозны, еду, которую у них подают, невозможно взять в рот, а сами они все почему-то коренастые, с темными усиками… видимо, это кара Афродиты за их болтливость. Я веду уединенный образ жизни в своем доме и лишь изредка наведываюсь в вышеупомянутый квартал.
Сейчас мы с Гиппией ладим лучше, чем прежде. Она меня на всю жизнь приворожила тем, что не любит литературы, говорит со мной только о слугах, еде и родственниках, и в этих беседах я отдыхаю душой. Кроме нее в доме у меня живет рабыня - готская девушка, которую я купил, когда ей было одиннадцать лет от роду. Сейчас она выросла в высокую сероглазую, как Афина, красавицу. От этой вообще никогда слова не услышишь. Когда-нибудь я куплю ей мужа и отпущу их на свободу в награду за то, что она так безмятежно принимала знаки моего внимания, доставлявшие ей куда меньше удовольствия, нежели мне. Впрочем, у самок самого отвратительного из животных, каковым Платон считал человека, подобное - не редкость. Кстати, о Платоне: по-моему, плотская любовь между мужчиной и женщиной была ему очень не по вкусу. Мы-то считаем его чуть ли не полубогом, но, боюсь, он очень походил на нашего старого друга Ификла, который из-за своей неуемной страсти к юношам днюет и ночует в банях, и юнцы величают его там царицей философии.
Известие о том, что твое здоровье так расстроено, меня огорчает, но в наши годы с этим следует мириться. Сыпь, о которой ты пишешь, действительно могла появиться от несвежей рыбы. Чтобы излечиться, тебе следует сесть на диету - питаться одним хлебом и водой, но и этого понемногу. Получив деньги, я тотчас же вышлю оставшуюся часть записок. Они тебя взволнуют и опечалят. Любопытно будет поглядеть, как ты используешь этот материал. Гиппия вместе со мною желает тебе доброго здоровья, или, точнее, его улучшения.
Читая записки Юлиана, ты заметишь, что он неизменно называет христиан "галилеянами", а их храмы - "склепами" в насмешку над их преклонением пред останками мертвецов, доходящим почти до некрофилии. Думаю, неплохо бы внести в текст изменения: галилеян снова перекрестить в христиан, а склепы - в храмы. Не следует оскорблять противника по мелочам.
