— А вы видели этот автомобиль еще раз?
— Нет, бвана, точно не видели. Но музунгу мог уехать ночью или по другой дороге.
В этот момент я заметил, что Панго несет нам из деревни чай. Последний раз, когда я пил чай у проповедника, меня прохватил сильный понос, поэтому я отказался от своей чашки, объяснив, что из-за принимаемых мною лекарств мне нельзя молоко. Дело в том, что заварку масаи засыпают не в воду, как европейцы, а в молоко. Оно очень жирное, и у человека, не привыкшего к такому напитку, после первой же чашки случается расстройство желудка. А когда я вспоминаю, в какой антисанитарии готовится этот чай, мне и вовсе становится дурно.
После разговора с лютеранином все окончательно прояснилось. Нам следовало немедленно разыскать Луку: только он поможет разгадать тайну сгоревшего дома и леопарда-людоеда.
— Спасибо тебе, вождь, за информацию и гостеприимство, — с улыбкой сказал я, вставая, — Обещаю вернуться к тебе, когда разузнаю, что случилось с Моллелом и Лукой. Кстати, я привез сахар и соль для жителей твоей деревни. Панго уже выгрузил мешки, они там, у забора. Будь здоров. Надеюсь, скоро увидимся.
Еще раз улыбнувшись, я направился к машине, где меня ждал Панго.
— Бвана, — прошептал он взволнованно, — женщины в деревне говорят, что Моллел приходил узнать, можно ли добывать здесь драгоценные камни. Они считают, что Лука глупец. Он испугался, когда сгорел дом. Говорят, Лука боится какого-то мгангу, и в смерти его сына виноват все тот же мганга. Еще женщины сказали, что проповедник предрек Моллелу, если он сюда вернется, умереть той же смертью, которой умер сын Луки. Мол, это будет кара божья или что-то в этом роде, я не разбираюсь, так говорили женщины. Бвана, они с этим своим проповедником все с ума посходили. Если бы он сказал, что они должны рожать через уши, они бы и в это поверили и стали бы прикрывать себе уши, как сейчас прикрывают… ну, ты знаешь что.
Я посмеялся над шуткой своего помощника: грубая, но точная характеристика.
Возвратившись на участок, я узнал еще одну новость. Джума, Мули и еще несколько масаев раскопали яму, которую мы нашли до моего отъезда, и обнаружили там разлагающийся труп белого без одной ноги — видимо, ее успели съесть хищники. Картина страшная, смотреть невозможно.
— Видишь, бвана, я тебе говорил, что там была кость, а теперь посмотри — музунгу. Откуда здесь мог взяться труп музунгу? — Джума был не на шутку взволнован.
Чтобы все поняли мою догадку, мне пришлось пересказать им историю, которую я услышал от проповедника.