Индеец повернулся и пальцем, скрюченным артритом, показал на юго-восток.
— Вон туда.
— И вернулся тоже один?
— Ага.
— Долго его не было?
— Дай сообразить… — Старик снова почесал голову. — Я увидел его в первый раз, когда собирался ловить рыбу, а когда он приплыл назад, было темно.
— Ты хочешь сказать, что его не было целый день, с раннего утра до позднего вечера?
— Ага. Я так и говорю. Ти-Бой чуть с ума не сошел. Он думал, что старый Грэм утонул, а лодка перевернулась и плавает где-то в заливе. — Потом старый индеец подумал и кивнул. — Ага. Я очень хорошо помню тот день.
Джолли внимательно выслушал его, а потом задал новый вопрос:
— Когда Грэм уплывал, ты не заметил, было ли у него что-нибудь с собой? Что-нибудь необычное? Например, сундучок?
Старик на мгновение задумался.
— Нет. Не помню ничего необычного. Почему спрашиваешь?
Да, подумала Одри. Почему он спрашивает? С учетом всех обстоятельств вопрос был странный.
— Так просто, — ответил Джолли. — Из любопытства.
— Ага, — сказал старый рыбак, медленно покачивая головой. — Я буду тосковать по старому Грэму. Мы с ним любили поболтать при случае. И ему нравилось, как я готовлю фейжуаду. Теперь, когда он больше не приедет, жизнь станет совсем другой.
Внезапно на глаза Одри навернулись слезы. Неужели ее дед действительно умер? Она все еще не могла привыкнуть к этой мысли.
Решив, что услышала достаточно, Одри повернулась и быстро пошла к пристани.
Как ни странно, она ощутила внезапный страх, словно после смерти деда осталась совсем одна на свете. Впрочем, так оно и было. Из всей их семьи была жива только она. Но это ощущение не имело никакого смысла. Как-никак, она не видела деда годами и едва ли могла рассчитывать на его моральную поддержку. И все же Одри растирала плечи, пытаясь избавиться от холода внутри. Потому что отрицать не приходилось: в эту минуту она тосковала по деду, как никогда в жизни. Теперь, когда на смену старым обидам пришло понимание, что уже ничего исправить нельзя, эта тоска стала еще сильнее.
Похолодание, пришедшее прошлой ночью, давно кончилось, и на полуденном солнце температура доходила до двадцати градусов. Одри посмотрела на север и убедилась, что Джолли был прав: проходившего через весь штат Луизиана десятого шоссе, по которому взад-вперед сновали машины, отсюда видно не было. Протянутое лет двадцать с лишним назад, оно было первым признаком современной цивилизации в этом районе, который, несмотря на веяния времени, продолжал оставаться глушью. На восточном краю плавней Абминга находился Батон-Руж, а на западном — Лафайет. К северу и югу тянулись сплошные болота. Но на юге, за полосой болот, раскинулся великолепный Мексиканский залив, воды которого разбивались о песчаные пляжи Луизианы.
