— Кстати, — сказал Добсон, когда они вышли из адвокатской конторы и оказались на улице, залитой утренним солнцем, — я хотел вас кое о чем спросить…
— О чем?
Брови Джолли сошлись на переносице.
— Кому вы собирались звонить, когда подслушали мой разговор с Томпсоном? Соскучились по своему дружку?
Одри решила, что фарс слишком затянулся. Настало время покончить с этим недоразумением. Ей захотелось очиститься. Тем не менее она продолжала идти к пикапу, стоявшему неподалеку от адвокатской конторы, все время ощущая присутствие Джолли у себя за спиной. Наконец она обернулась и сказала:
— Джолли, у меня нет дружка.
— Прошу прощения, — саркастически ответил он. — Я должен был воспользоваться словом «жених».
Злясь на него, на себя и на весь мир, Одри взялась за ручку, открыла дверцу пикапа и плюхнулась на пассажирское место, проделав это молниеносно. Однако Джолли расположился так, что захлопнуть дверцу она уже не успела. Судя по его позе, исполненной мужского высокомерия, а также по насмешливо приподнятым уголкам рта, он ждал ответа на свою последнюю реплику. Какого угодно. Одри сложила руки на груди и бросила на него гневный взгляд.
— И жениха тоже.
— Нет? — повторил он с таким видом, словно эта новость напугала его. Но затем на лице Джолли появилась все та же насмешливая улыбка. — А кому же вы тогда хотели позвонить?
— Это не ваше дело, Джолли Добсон. А теперь будьте добры подвинуться, чтобы я могла закрыть дверь.
Он хотел сделать шаг в сторону, но вдруг остановился и скорчил гримасу.
— Черт побери, подождите минутку… Что вы имеете в виду, когда говорите, что у вас нет жениха?
Одри пожала плечами.
— Мне жаль вас разочаровывать, но у меня его действительно нет. О'кей?
— Есть.
— Нет.
— Нет?
— Нет.
Джолли подбоченился и прищурил глаза.
— Но вы сказали…
— Ничего такого я не говорила! — окрысилась Одри. — Вы сами решили, что я помолвлена. Помните, что было вчера в мэрии, когда мы получали разрешение на регистрацию брака? Вы сами затеяли этот разговор.
— А вы ничего не отрицали.
— Не считала нужным защищаться. А вообще какая вам разница, обручена я с кем-то или нет?
— Никакой, — нагло соврал Джолли, прекрасно зная, что разница есть, и очень большая.
Во всяком случае, для него. Если она сказала правду — а с какой стати ей врать? — тогда завещание Грэма… и их брак… все это было ни к чему…
Но что-то менять уже поздно. Грэм умер, и его завещание вступило в силу. А кроме этого непреложного факта есть еще один: наследство Одри нужно найти до того, как она узнает о его существовании и заподозрит Джолли в том, что он обокрал ее. А она непременно это сделает. Особенно сейчас, зная, что однажды он уже обманул ее. Так что она совершенно права. Обручена она или нет, это уже не имеет никакого значения. Он по-прежнему обязан найти деньги Одри.
