— Какие славные люди, — пробормотал Хитрован.
Остальные посмотрели на него удивленно, но смолчали.
— Да, повезло, что они рядом очутились, — согласился Михаил.
— И взяли немного, — добавил Андрей Прокопьев. — Могли и вдвое запросить, все равно другой помощи тут ждать неоткуда.
От сваленных под деревьями тюков вернулся один из племянников, отправленный принести еды и питья. В руках у него ничего не было, лицо бледное, нижняя челюсть подрагивает, кадык ходит ходуном. Было видно, что он хочет что-то сказать, да не решается.
— Ну, что встал столбом? — подбодрил его Хитрован. — Говори, что там у тебя стряслось.
— Товара… — проблеял он.
— Что товара? Да говори толком, — взъярился купец.
— Товара не хватает, — с трудом выдавил тот из себя.
— Как не хватает? — спросил Афанасий, чувствуя, как холодеет все внутри.
— Так, тюков с рухлядью мягкой штук десяти нет, бочки одной с медами нету тож. И вещей… Сумка моя, а там иконка в серебряном окладе да денег чуть.
Афанасий, чертыхнувшись, вскочил на ноги, бросился к кургану сваленных на берегу вещей. Принялся считать. И впрямь, многого не хватало. Подошли другие купцы, покачивая головами и цокая языками, принялись считать убыток.
— Видать, пока мы в воде корячились с этими помощниками, сообчники их подошли да поперли добро наше, — подвел грустный итог Михаил. — Даже пушечку увели, проклятые.
— Ну, люди торговые, что делать будем? — первым опомнился Андрей, самый мудрый и рассудительный.
— Что тут сделаешь? — горько покачал головой Хитрован. — Чинить надо струг да дальше отправляться, пока еще какой напасти не случилось.
Шипша, не раз изведавший на Руси горя от разбойников и от люда чиновного, согласно закивал головой.
— Что, прямо вот так и отправляться? Без добра своего? — спросил Афанасий.
— А как ты добро-то вернешь? — подал голос Михаил. — Это тут, на берегу, с людьми твоими «добрыми» разобраться еще можно было на равных. А в деревне, куда они товар наверняка унесли, их там сколько? Да они над нами только посмеются, а то и бока намнут в придачу.
— Может, и намнут, — задумчиво пробормотал Афанасий и добавил изменившимся голосом, словно принял решение: — А может, и нет. Вы тут чинитесь пока, а я скоро.
— Ты куда, в деревню что ль? — удивился Михаил.
— Ага, пойду со старостой да присными его поговорю.
— Не надо, Афоня, много их.
— Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать.
— Не ты один, все хороши.
— Хороши все, но людей в помощь я пригласил. Меня подвело чутье купеческое.
