Вода в реке была ледяная, и Мишка замерз до синевы. Его промокнули холстиной, завернули в шкуру и поднесли чашку горячего отвара. Стуча зубами по краю, он рассказал:
— Мель в этом месте водой намыло большую, что на Волге не редкость, да только не простая это мель.
— А какая? — изумились купцы.
— Камни на дно накиданы, да еще специально так развернуты, чтоб корабль с разгону наскочил и засел.
— И сильно засел?
— Остальные камни ничего, а вот один прямо рядом с брусом килевым. Доски не сломал, но раздвинул и вошел глубоко.
— Так то хорошо, что доски не сломаны. Можно будет струг с мели стащить да законопатить и дальше плыть. Смолы с собой есть малость, а не хватит, так у прибрежных жителей купим, — обрадовался Афанасий.
— Да, веревки есть. Привяжем, впряжемся да и потянем, — добавил кто-то из племянников.
— Нельзя его тянуть. Борт разворотим. Поднимать надо вверх, а на то у нас сил не хватит, — ответил окончательно согревшийся Мишка, одеваясь.
— А не те ли недоброхоты, от которых ты нами прикрываешься, нам такую пакость подстроили? — вполголоса спросил его Афанасий.
— Не, не их это манера через реку запруды строить. От них скорее кинжал в спину ждать надо али стрелу отравленную, — совершенно не обиделся Мишка.
— Эй, на корабле! Случилось что? — донеслось по воде.
Купцы обернулись. На берег вышло дюжины с полторы дородных мужиков в справных зипунах поверх хороших рубах. У некоторых в руках были вилы и иное дреколье.
— А то сами не видите, — отозвался Хитрован.
— Видим. Вот и решили подойти спросить, может, помощь нужна какая? — ответил за всех один, по виду староста, сильно налегая на «о».
— А вы сами-то кто такие будете, помощнички? — подозрительно осведомился Хитрован.
— Из соседней деревни мы. Услышали ночью треск да грохот, вот и решили глянуть, чего на реке приключилось.
— Ну, посмотрели? Теперь идите, не мешайте людям с бедой своей разбираться.
— Погоди. — Афанасий подошел и положил руку Хитровану на плечо. Перегнулся через борт. — А что, люди добрые, не подмогаете ль корабль на чистую воду вывести?
— Подмогнуть? — Староста задумчиво расчесал пятерней бороду. — Вода уж больно холодная, только лед сошел. Застудиться можно и слечь. Нам оно надо?
— А если мы заплатим? — спросил Афанасий и оглянулся на купцов.
Те, не любители расставаться с деньгами, покивали, хоть и с натугой.
— Смотря сколько дадите, — рассудительно произнес староста.
— А сколько хочешь?
— Ну, деньги[13] четыре было бы в самый раз, — взглядом пересчитал он купцов.
