И вообще: сегодня председатель профсоюзов и его подручные сравнивают (как другие сравнивают женские груди), например, цены и то, что рабочий за них может купить, а также за какую цену можно купить рабочего.
Предпринимательша доверила свои бумаги шоферу и теперь жалеет, что ее пальцам нечего ласкать и щупать — нет ни компьютерных распечаток, ни диаграмм — всего того, к чему она привыкла, сама того не замечая. И действительно, именно в этот момент многие, словно по команде, пьют кофе, ведь они делают это каждый день. Они едят пирожное «линцерторте», ведь это лучшее из всего, что они знают. Они заслоняют собой вечерний свет, фактура у них для этого достаточно грубая, но распадающаяся фруктовая плоть мягка, и в ней время от времени тихо детонируют желания, забавляя власть имущих. Но и эти желания, конечно, малы, они беспомощно мечутся в этих омраченных человеческих головках. Они не знают нужных формул общения, потому что не общаются с важными лицами. Выпрашивают, притихнув от капитальных неудачных вырубок под корень, которые поставили под удар и их семьи, что-нибудь совсем новое, с иголочки, только для себя лично, но ведь совсем нового на свете быть не может, потому что их телегерои уже давно это носят или давно в это играют! Они идентифицируют себя со своими героями, но со своими соседями по квартире предпочитают быть на ножах. Их способности на всю жизнь засунуты под навсегда заброшенное сукно муниципального дома, в котором они родились. Но им никогда не позволят заглянуть под это сукно и увидеть там самих себя, ибо эти предохранительные меры ввел председатель профсоюза, начисляющего им зарплату, и промышленники всегда готовы с ухмылкой сбросить этого председателя с поста. Чтобы обеспечить этот естественный кругооборот, представители профсоюза бьют по голове защитников природы, желающих обеспечить круговорот в природе, чтобы сохранить рабочие места, которые безработным все равно никогда не достаются.
Порой, когда бедные быстро едут и кажется — ветер вот-вот начнет обдувать им лицо, как когда-то их родная мамочка, если бы между ними и доброй матушкой-природой (тем же миром, но в более мелком масштабе) не было препятствия в виде оконного стекла, они вскрикивают, потому что перед капотом внезапно выросла и тут же пропала под шинами некая фигура. Но на самом деле пропали они сами: серьезное правонарушение! Им приходится сдать свои водительские права, этот билет в страну счастья, который нельзя купить, и остается только застрелиться, но не у себя в конторе, чтобы грязи вокруг не наделать. Куда там, ведь, идя на работу в контору, они даже стараются каждый день надевать новую одежду, создавая иллюзию ненадеванного, а значит — несгибаемого.
