Треверы были одним из племен бельгов, тем самым племенем, чьи конники подъехали к лагерю Цезаря в переломный момент его боя с нервиями. Эти воины вернулись домой и сообщили, что Цезарь потерпел поражение.
К тому времени, как выяснилось, что это не так, среди треверских вождей победили противники римлян. Они не восстали против Цезаря, но и не прислали ему свою конницу снова. Ни один из них не приехал на созванный Цезарем ежегодный Совет Галлии. Стало известно, что в прошлом году они отправляли к германцам послов с просьбой о помощи, и у нас подозревали, что они сделали это снова. Зачинщиком и руководителем этих беспорядков был вождь по имени Индутиомар. Его считали очень хитрым человеком, к чьим советам очень прислушивались другие вожди бельгов, в верности которых римляне давно сомневались. Как это часто бывает, у Индутиомара был соперник и смертельный враг, который был дружелюбно настроен по отношению к Цезарю. Естественно, при появлении Цезаря этот человек перебежал в его лагерь и рассказал все, что знал. Но Индутиомар оказался настолько умен, что не дал втянуть себя в войну. Он объявил о своей покорности, уверенный, что Цезарь не захочет отвлекаться от завоевания Британии. У него, разумеется, взяли заложников, а также были даны клятвы и улажены споры. Цезарь повернул прочь от Индутиомара и пошел в Булонь. Вождь треверов был доволен, что может ждать более удачного случая, надеясь, что беда постигнет римский флот или римляне потерпят поражение в Британии. Теперь Квинт Цицерон сидел в своей палатке и, усталый после поездки, привыкал к суматохе, которую создавали галлы, восемь легионов солдат, более восьмисот кораблей всех размеров, моряки, торговцы, погонщики мулов, слуги офицеров и сотни разных людей, кормившихся при армии, – эти прихлебатели собираются вокруг любого лагеря в один миг. Теперь, когда прошлогодний бросок через пролив показал, что завоевание возможно, наш великий поход на Британию захватил воображение римского народа. Молодые люди съезжались к нам толпами. Честолюбцы добивались службы у Цезаря еще более страстно, чем раньше. Публия Красса, готовившегося к отъезду на Восток со своей тысячей конников, считали человеком, который упускает случай для великих дел, а не едет их совершать. Не меньше ста пятидесяти кораблей из флота Цезаря построили за свой счет частные лица. Несомненно, большинство этих людей были намерены вернуть вложенные деньги из военной добычи, но уже было известно, что в Британии мало богатств. Золота нет, есть немного олова, будут, конечно, и рабы, но необученные и не очень ценные. И все же романтика и слава казались дороже, чем любые возможные выгоды.
