Одна-единственная противотанковая пушка уничтожила бронепоезд противника; взрывавшиеся боеприпасы со страшным грохотом взлетали на воздух и полностью уничтожили поезд. В следующие два дня мощные атаки противника обрушились на позиции, удерживаемые 2-м батальоном 33-го пехотного полка, 2-м батальоном 35-го танкового полка и нашим полком. Но польские атаки были бесполезны.
Напрасно я просил командира позволить мне расширить круг моих обязанностей и принять более активное участие в сражении. Я должен был довольствоваться командованием ротой, которая разбросана по всему нашему полку повзводно. Я напоминал командиру при каждой возможности, что я танкист и мотоциклист, и чувствовал себя абсолютно ненужным на занимаемом в данный момент месте. Но все бесполезно; на данный момент я оставался истребителем танков.
В течение ночи с 12 на 13 сентября сильная часть противника прорвалась через позиции 2-го батальона нашего полка; тотальный прорыв казался неизбежным. Рано утром мы получили донесение о том, что 6-я рота «Лейбштандарта» смята, а командир роты убит. Он всегда был мне близок; мы служили в одном полку с 1929 года. Однако мы посчитали невероятным то, что сообщалось в донесении о неизбежном прорыве. Мы просто не верили, что противник мог прорваться через наши оборонительные позиции.
Получив приказ выяснить, верно ли то, что говорится в сообщении, я прыгнул на сиденье водителя мотоцикла с коляской. Вместе со мной отправился оберштурмфюрер СС Пфайфер, и мы поехали в направлении Блоне (Пфайфер погиб несколько лет спустя, командуя танковой ротой). Отъехав, мы быстро помчались по «дороге смерти», чтобы как можно скорее избавиться от надоедливых мух. К тому же трупы лошадей жутко воняли.
В нескольких сотнях метров от Свечицы я увидел двух польских солдат и солдата 6-й роты «Лейбштандарта», находившихся за небольшим мостом. Поведение всех трех солдат показалось мне таким странным, что я резко затормозил, спрыгнул с мотоцикла и зашагал к этой группе стоявших в окопе. И только когда уже подошел к краю окопа, я понял причину странного поведения немецкого солдата. Он был взят в плен этими польскими солдатами и смотрел на меня в изумлении, когда я один шел к ним. Проклятие, мне опять чертовски повезло! Только автомат МР.38 Пфайфера не дал полякам отправить меня на тот свет. Действительно, наша 6-я рота была атакована и разбита; командир роты лежал убитый в окопе в нескольких сотнях метров отсюда. Пфайфер и я проследовали дальше к Свечице и вскоре нашли нашего павшего товарища. Его грудь была пробита пулями. Зеппель Ланге погиб как настоящий солдат; мы его никогда не забудем.
