— Полк очень любит вас, падре… Но если позволите быть откровенным, то скажу, что католические священники и в самом деле обладают каким-то особенным престижем. В известной степени это объясняется самим характером этого вероисповедания. Речь идет прежде всего об обете безбрачия, который в некотором смысле отделяет их от остального человечества. Когда святой отец Мэрфи обедает с нами, то даже наш доктор и тот целомудренно облекает свои любимые истории в более пристойную форму.
— Но, my boy, уж я-то как раз очень люблю слушать доктора О’Грэйди. Ведь я — старый солдат. Повидал свет и знаю жизнь. Во времена, когда я охотился в Африке, королева одного негритянского племени подарила мне трех девственных негритяночек…
— Падре, как можно!..
— О, что вы! Я в тот же день отпустил всех троих на волю, что, между прочим, очень разозлило их. Но как бы то ни было, не вижу, чего ради я должен разыгрывать в нашей столовой нечто похожее на ханжу и святошу.
Один из ординарцев принес кипяток, и падре попросил Ореля заварить чай.
— Когда я женился… Да не так это делается, мессиу! Просто удивительно: ни один француз не умеет как следует заварить чай! Прежде всего, my boy, подогрейте заварной чайник. Если он холодный, приличного чая не получится.
— Вы заговорили про свою женитьбу, падре…
— Да, я хочу подчеркнуть, что все эти фарисеи, желавшие видеть во мне самого целомудренного из всех молодых людей, возмутились, когда я и сам захотел быть таковым. Конечно, в разумных пределах… Итак, решив жениться, я, естественно, попросил одного из моих коллег совершить церемонию бракосочетания. Когда мы с ним согласовывали главные моменты, я ему сказал: «В венчальном обряде, практикуемом англиканской церковью, есть абзац совершенно неприличный, на мой взгляд… Да-да, я, разумеется, знаю — его автор святой Павел. Что ж, вполне вероятно, что в ту эпоху он имел все основания говорить подобные слова и они соответствовали нравам коринфян. Но не менее достоверно и другое: в тысяча девятьсот шестом году эти слова ни за что не должна слушать юная девушка из Абердина. Моя невеста — воплощение чистоты, и горе тому, кто осмелится шокировать ее!.. Мой молодой коллега, этакий светский викарий невысокого роста, пошел жаловаться аж к самому епископу. Тот вызвал меня к себе и надменно заявил:
— Значит, это вы вознамерились запретить чтение послания к коринфянам? Так знайте же — я не из тех, кто станет потакать подобным глупостям!
