Фледдер задумчиво взглянул на него:
— И кто звонил?
Декок поморщился.
— Вот это самое странное, — сказал он. — Звонила женщина, старая женщина. Хотела узнать, не знаю ли я чего-нибудь о ее гусях.
— Гусях?
— Так она сказала.
— Что за женщина? Она назвалась?
— Да, — ответил Декок, — звонила миссис Бюилдайк.
Фледдер явно удивился:
— Бюилдайк? Живет на берегу Амстела?
— Да.
— Ее имя и адрес есть в списке Стаблинского Декок хлопнул себя ладонью по лбу:
— Ну разумеется. Из-за всей этой суеты я не сразу сориентировался. Давай выясним побольше насчет этой милой дамы.
Оба инспектора сидели в «фольксвагене жуке». За рулем — Фледдер. Декок с трудом поместил свою костлявую фигуру на крошечном пассажирском сиденье. Они проехали плотину в центре Амстердама, затем миновали пирс с экскурсионными лодками, на выезде из города переехали через мост. Солнце скрылось за большой темной тучей. Начал нерешительно накрапывать дождик, который быстро превратился в ливень. Замасленное лобовое стекло покрыла сеть маленьких водяных пузырьков. Фледдер включил дворники.
Казалось, движение дворников заворожило Декока. Их медленные плавные наклоны вводили в транс, успокаивали. Он сдвинул потерявшую форму старую шляпу ниже на глаза и сполз на сиденье, в результате чего оказался практически на спине. Колени его упирались в приборную доску.
Фледдер искоса взглянул на него.
— Что будет со Стаблинским? — спросил он.
Декок потряс головой, как будто хотел очистить ее от шума дождя и гула двигателя. Подремать не получится. Он сел ровнее и выпрямился.
— Завтра утром ему предъявят официальное обвинение.
— Вы полагаете, им удастся дать ему срок?
— Уверен. Любые отрицания ему не помогут. Улики косвенные, но их множество.
— А нападение на вас? Я заметил, что вы не упомянули о нем в отчете, вот и решил поинтересоваться.
Декок промолчал.
Обычно всеми бумажными делами, касающимися расследования, занимался Фледдер. Декок всегда отказывался пользоваться пишущей машинкой. Он на короткое время был отомщен, когда последнюю машинку отправили в дальний угол подвала на Вармез-стрит. Но и появление компьютеров не изменило Декока. Более того, старший инспектор начал испытывать еще большее отвращение к клавиатуре. Когда он начинал свою работу в полиции, все отчеты писались ручкой и чернилами. Механизация этого процесса сделала его слишком торопливым. А с точки зрения инспектора, над этими отчетами стоило хорошенько подумать и не спешить. Фледдер же поддался общему настроению: он даже разработал специальную схему для создания отчетов. Он мог написать отчет за кратчайший срок, используя заранее заготовленные абзацы и положения, сохраненные в памяти компьютера. Декок не интересовался, как это ему удается. Он отказался знакомиться со всеми электронными приспособлениями, однако довольно быстро оценил скоростную технику своего напарника. Декок перестал настаивать на собственных усилиях в написании отчетов старым методом. Он сообщал свои выводы устно или в коротеньких записках Фледдеру, и едва сдерживал улыбку, когда чиновники восхваляли «его» отчеты.
