— Вы что, принимаете меня за младенца, мой дорогой компаньон? Напрасно. Прошлой ночью я был в Сюси. До самого конца. И я видел, как вы вместе с родственничком (месье Фредом, с вашего позволения) покинули виллу с двумя довольно тяжелыми чемоданами. Это произошло в шесть часов утра, и я сомневаюсь, что вы смогли положить деньги в какой–нибудь банк на рассвете. Вчера я пришел в магазин вскоре после его открытия и застал вас уже на месте. Следовательно, у вас физически не было времени отвезти чемоданы в какое–нибудь иное место, кроме как в ваш так прекрасно благоустроенный дом в Сен–Клу.
Гастон почувствовал, как у него задергалось веко, хотя так и не смог разобраться, на каком глазу. Череп тем временем продолжал добивать его:
— Более того, настойчивость, с какой вы навязывали мне встречу в полночь в глухом месте, не предвещала ничего хорошего, и я подумал: не расставлен ли там на меня этакий прелестный капканчик? Вот поэтому–то я и пришел сюда.
Гастон нервно потер руку об руку, пожал плечами:
— Ну что ж, ваша взяла по всему фронту. Посидите здесь, я пойду за деньгами.
Клюнет ли Череп на эту приманку? Он клюнул:
— Извините, но, если вы не возражаете, я бы предпочел пойти вместе с вами. Это на тот случай, если в другой комнате у вас стоит телефон, по которому можно кое–кого вызвать, кто бы поджидал меня на выходе.
Гастон едва сумел сдержать вздох облегчения.
— Следуйте тогда за мной, но только тихо, на втором этаже все спят.
Вместе с замолчавшим и идущим за ним по пятам Черепом он прошел в вестибюль, удовлетворенно отметив в зеркале безразличное выражение своего лица, и поднялся по лестнице.
Прошествовав на цыпочках мимо комнаты Франсуазы, они вошли в спальню Гастона. Тот осторожно прикрыл дверь и приложил палец к губам. Череп, как всегда иронично, согласно кивнул.
Гастон прошептал:
— Садитесь.
__ Спасибо, — так же шепотом отозвался Череп.
Он устроился на кровати, и Гастон с ненавистью взглянул на этого типа, который хотел разом уничтожить всю его жизнь порядочного человека и принести несчастье в тесно спаянную семью. Гастона ждала тюрьма. Франсуаза с горя умрет. Фредди так и не поступит в «Большие школы». Ни в чем не повинная, несчастная Эвелин не выйдет замуж… О Череп! Как же я тебя ненавижу! Пусть твоя черная душа навеки корчится в аду!
— Ну, — процедил Череп, — так будут сегодня эти шесть миллионов?
— Секундочку, — засуетился Гастон. — Не хотите ли чего–нибудь выпить?
— Нет, спасибо, я плохо переношу мышьяк. Предупреждаю, вот–вот начну кричать.
