На сестринском посту Берта глубоко вздохнула. Она уже привыкла к одиночеству, но на своей работе часто видела, как люди страдают оттого, что некому просто подержать их за руку, сказать ласковое слово. Она-то привыкла и смирилась со своей участью, но боялась одного: когда старость и болезни придут к ней, рядом не окажется человека, который бы посочувствовал ей, утешил, сказал ласковое слово.
Не надо думать об этом, мысленно остановила себя Берта. У меня нет времени для того, чтобы жалеть себя. Еще слишком много работы. И потом, сегодня я помогаю этим людям, а завтра кто-нибудь поможет мне. Так должно быть. А чтобы глупые мысли не лезли в голову, стоит заняться чем-нибудь полезным. Пойду лучше произведу инвентаризацию. Надо будет завтра предоставить список необходимых лекарств старшей сестре.
Берта посмотрела на панель, убедилась, что во всех комнатах уже выключен свет, а значит, все пациенты уснули. Этой ночью ей надо чем-то занять себя, чтобы не думать о своем одиночестве. А что может быть лучше работы?
— Миссис Мэллори, вы уверены, что хотите видеть нотариуса сегодня? — с легким укором в голосе выговаривала Берта старой графине.
— Так же, как и то, что меня зовут Тереза Катарина Мэллори-Спенсер, — отрезала она.
— Но вам нельзя волноваться! Вы только начали идти на поправку! — продолжала спорить с ней Берта. Она-то уже давно поняла, что миссис Мэллори никогда не отступает от того, чего ей хочется, как ее ни уговаривай, но все же надеялась на чудо.
— Не смеши меня, девочка! О какой поправке может идти речь в моем положении! — воскликнула графиня. — И потом, наверное, мне виднее, как я себя чувствую!
— Конечно, миссис Мэллори, — успокаивающе заверила ее Берта, — но вы же должны понимать, что любое волнение может только усугубить ваше состояние! К тому же, должна заметить, ваши анализы становятся все лучше.
— Так часто бывает перед тем, как человек уходит в мир иной! — авторитетно заявила графиня. Она попыталась удобнее устроиться на подушках, но ее лицо, со все еще красивыми, правильными чертами, совсем не испорченными старостью и болезнями, тут же скривилось от боли.
— Подождите! — Берта тут же бросилась к ней. — Я вам сейчас помогу.
— Кажется, я уже ничего не могу сама, — горько сказала миссис Мэллори. — Вот поэтому я и зову нотариуса. Пройдет еще несколько дней, и я не смогу даже выразить свою волю.
— Но ведь вы написали завещание уже давно! — воскликнула Берта. — Зачем вам вновь понадобился нотариус!
