ПОРФИРИЙ. Именно, именно, голословно. Екатерина Андреевна, твой лечащий доктор, словечко одно сказала…
НИКИТА. Козлы?
ПОРФИРИЙ. Да, Никитка, козлы. Покемоны, неотомисты, фендрики… Нет, козлы! Вот оно! (Погружается в размышления.) «И козла, на которого вышел жребий для отпущения, отошлет в пустыню, чтоб понес на себе беззакония их в землю непроходимую». К черту, Никитушка, их отсылают, к черту — к демону пустыни. К нему собираются человеческие грехи. Этот демон мужчин научил изготавливать оружие, а женщин… (В волнении.) Женщин — лицо красить! (Успокоившись.) Обратил внимание? — у гостей наших уже и бородки козлиные выросли!
НИКИТА (смеется). Ме-е…
ПОРФИРИЙ. Как поступим, Никитка, дружок? Козлов отпущения по правилам положено того, со скалы… А у нас-то местность равнинная…
НИКИТА. А мы их с лестницы!
ПОРФИРИЙ. И то. С лестницы.
Светает.
Антипов! Архипов! Андронников! Подымайтесь-ка, господа!
Те, заспанные, встают, выстраиваются перед Порфирием.
НИКИТА. С вещами на выход!
ПОРФИРИЙ. Проводи гостей! Господа, идите к черту!!! (Швыряет им паспорта.)
Слышно, как Андронников, Антипов и Архипов скатываются с лестницы под веселые крики Никиты.
НИКИТА. Первый пошел! Второй пошел! Третий пошел! Пошли к черту! Козлы!
Гриша просыпается, выходит из клетки. Его ждет Порфирий.
ГРИША. Где все?
ПОРФИРИЙ. Ушли. Все ушли.
ГРИША. Куда, Порфирий?
ПОРФИРИЙ. Если я скажу — в пустыню, к демону, вы ведь мне не поверите, Григорий Глебович?
ГРИША. Не поверю, потому что демонов (потягивается, он еще до конца не проснулся) не существует.
ПОРФИРИЙ. Хорошо. Ушли. Просто — ушли. (Улыбается.)
ГРИША (теперь проснувшись). Выяснили? Я, да? Я застрелил Сеню?
ПОРФИРИЙ. Нет, Григорий Глебович, кто застрелил Евсея Арнольдовича, никому не известно. Вернее, кому-то известно. Не нам. Известно тому, кому все известно.
ГРИША. Я, если честно, к подобным вещам…
ПОРФИРИЙ. Понимаю, Григорий Глебович, понимаю ваш нравственный выбор. Хоть и не могу сказать — одобряю. Однако согласитесь и вы со мною, что вообще-то, кто застрелил Амстердама, известно.
ГРИША. Да… Пожалуй, что так.
ПОРФИРИЙ. Мы дерзновенно рассчитывали приобщиться этому знанию.
ГРИША. Не вышло.
ПОРФИРИЙ. Увы. Не в человеческих силах постичь, кто выстрелил товарищу вашему в ухо. Что делать…
ГРИША. Они далеко ушли?
ПОРФИРИЙ. Далеко… Они далеко ушли.
ГРИША. Ну, что… И я, вероятно, пойду?
ПОРФИРИЙ. «Забиться в ил и видеть сны…» Куда вы пойдете, Григорий Глебович?
