Из дома с криком выскочили Мюкля, бабушка Поварёшка и прабабушка Подметушка, но тут случилось такое, от чего даже они примолкли.
Внезапно старичок поднял трость, и она вспыхнула мерцающим зелёным светом, по листве побежали отблески. Некоторые листья стали сворачиваться, будто опалённые жаром.
— С-слушайте меня, жители Большого Дерева! — завопил волосатый старичок потусторонним голосом. — Я Опилочный колдун!
Он поднял руку. Из его ладони вырвался вихрь опилок и, закружив над влипсиками, осыпал площадь.
Влипсики пораскрывали рты, но тут же зачихали от залетевших в них опилок.
Опилочный колдун сделал странный взмах руками, а потом зашипел, словно у него во рту тоже были опилки.
— Я явилс-ся к вам нес-спрос-ста! Вашему дереву грозит гибель! Грядёт зас-суха. Завтра завянут все лис-стья, зас-сохнут ветки, с-ствол превратитс-ся в труху! Труху с-сдует ветер! И к вечеру не будет больше ни лис-стьев, ни веток, ни с-ствола, не дерева, ни вас-с, бедные влипссики!
С каждым его словом становилось всё темнее, фонарики один за другим стали гаснуть. Поднялся такой ветер, что высунувшийся из окна Папсик чуть не вылетел наружу.
— Не может быть! — пробормотал Шнопсик.
Опилочный колдун стукнул тростью о скамейку.
— Завтра вечером дерево ис-счезнет с-с поляны навс-сегда. Спасайтесь, жители! Собирайте с-свои вещи. Вы ещё можете с-себя с-спасти! С-стоит только уйти с этого дерева и пос-селиться где-нибудь в лесу, на болоте, в тишине — там, где вс-сегда с-сыро и где никогда не бывает зассухи!
— А-а-а! — заорал Шнопсик. — Спасайся, кто может!
Прабабушка Подметушка схватилась за сердце, а бабушка Поварёшка зачем-то стала собирать сушившееся между листьями бельё.
Вероятно, от крика Опилочного колдуна, а может быть, просто по стечению обстоятельств неожиданно закапал дождь, и особо крупная капля окатила старичка с ног до головы.
— Да, — подтвердила Мюкля, — засуха будет такая, что хоть рубашку выжимай!
— Не верите?! — рассердился колдун, услышав хихиканье. — Тысяча сушёных мух! Да я, если захочу, прямо сейчас сотру вас в опилки!
Возможно, колдун и вправду мог бы исполнить свою угрозу, но тут из листвы вынырнула заинтересованная морда жука. Влипсики его называли Боевым, потому что когда-то жук принадлежал разбойникам. Боевой жук подпрыгнул на всех шести лапах и, радостно фыркнув, лизнул колдуна в лицо.
— Отойди! — взвизгнул колдун и огрел его палкой. — Кыш! Пошёл прочь, варёный таракан!
Жук с обиженным воем попятился.
