На одних только островах Ла-Манша располагалась 319-я дивизия, укрепленная танковым полком, бригада зенитной артиллерии и другие части, общей численностью 35 тысяч человек, которым пришлось сдаться без боя в мае 1945 года. Простые солдаты с присущей им интуицией прозвали 319-ю дивизию «канадской дивизией», как бы чувствуя, что ей суждено окончить свое существование в лагерях для военнопленных. Отвергнув в письменной форме требования Роммеля, Гитлер запретил впредь выступать с подобного рода инициативами.
Еще одно требование Роммеля состояло в том, чтобы был оставлен Средиземноморский фронт во Франции, с его четырьмя танковыми дивизиями (9-й и 11-й танковыми дивизиями и 2-й и 17-й дивизиями СС), поскольку «невозможно удерживать все», a LVIII танковый корпус, дислоцированный на юге Франции, чтобы был переброшен на север. Процесс их перегруппировки и усиления только начался. Гитлер и Верховное командование, опасаясь высадки на Средиземноморском побережье, отказались и от этого предложения. В конце концов эти танковые дивизии были переброшены в июле и августе, но в стратегически малозначительный к тому времени район к югу от Сены.
Было ясно как божий день, что Средиземноморское побережье с его слабым гарнизоном и открытым берегом не выдержало бы сколь-ни-будь серьезной атаки. Но, будь это побережье все-таки оккупировано, потребовалось бы стратегическое решение крупного масштаба – пришлось бы оставить всю Южную Францию, силы на Западе отвести за рубеж Сена – Жуаньи, а все возможные резервы собрать в тылу восточного фланга.
Ни главнокомандующий войсками на Западе, ни Верховное командование не пошли бы на это. Роммелю сказали, что такие вопросы не в пределах его компетенции, и в очередной раз на всякое стратегическое планирование накладывался запрет.
Таким образом, первая фаза вторжения окончилась очевидным военным, политическим и психологическим успехом союзников. Они преодолели трудности первых нескольких критических дней без каких-либо заметных откатов, благодаря надежному сотрудничеству трех родов войск и огромной эффективности их новых технических средств. Они закрепились на своих позициях. Для нас уже стало очевидно, что союзников невозможно выбить оттуда или задержать на их плацдармах сколь-нибудь продолжительное время, если только на них не будут брошены силы германской авиации и флота. Тактический провал контратаки нельзя было приписать халатности оперативного командования или нежеланием воевать у солдат. Он объяснялся исключительно эффективностью действий военно-воздушных и военно-морских сил противника. В первые дни вторжения им удалось добиться того, чтобы у немцев возникли серьезные проблемы с топливом и боеприпасами.
