Мне казалось, я их знала —
наважденье сквозь ресницы,
но фаланга наступала,
и врастали в шлемы лица.
И мечи гремели грозно,
и звенели арбалеты,
и бежать мне было поздно,
мне пришлось увидеть это…
А как смеялась я бы вчера,
я бы сказала — это Игра,
я бы кричала — ну-ка, вперед! —
флангов снимая тугой разворот.
Мне казалось, что не страшно,
Если бой не настоящий,
но в кипящей рукопашной
бил сквозь душу меч блестящий.
Шаг за шагом отступали
те, кого в три раза меньше…
Фотокамеры засняли
двух бессильем сжатых женщин.
А как был звонок вчерашний смех —
опять победа, еще успех,
и, лиц не видя, равняла шаг
на непонятный, бесцветный флаг.
И в полуденном накале
обгорая бессловесно,
жили мы, а не играли,
умирали — так уместно!
Только цвет крылатой тени,
как глоток ночной прохлады —
он не встанет на колени,
не ему просить пощады!
А как теперь мне вам объяснить,
как было больно в тот полдень жить,
как бесполезно так умирать —
если все можно переиграть.
