так и Израиль, как единое сообщество, должен был стоять между Богом и
остальными народами.Существует, следовательно, также и миссиологический аспект Синайского завета, связанный с конечной целью Авраамова завета. На этом аспекте обычно не делается большого акцента в установлениях и законах Синайского завета, но он, несомненно, там присутствует (ср.: Втор. 4:5–8) и появляется вновь в некоторых пророческих отрывках, в которых о неспособности Израиля соблюдать завет говорится как о неспособности выполнять свою миссию среди народов.
Содержание Синайского завета — это, скорее всего, утверждение и расширение того, что было обещано Аврааму в интересах народа как единого целого. Краткое изложение этого содержится в «программе», которую Бог представляет Моисею непосредственно перед наступлением бедствий. В Исх. 6:6–8 Бог обещает выполнить четыре вещи:
1. Избавить Израиль от угнетателей (ст. 6);
2. Установить особые отношения между Богом и Израилем: «Приму вас Себе в народ и буду вам Богом» (ст. 7а);
3. Дать знание о Яхве: «Вы узнаете, что Я Господь, Бог ваш» (ст. 76);
4. Даровать обетованную землю: «Введу вас в ту землю, о которой Я, подняв руку Мою, клялся дать ее Аврааму, Исааку и Иакову» (ст. 8).
По мере развития этих тем, в остальной части Пятикнижия (особенно в разделах Книг Левит и Второзаконие, посвященных благословению и проклятию) можно увидеть важные моменты. Оказывается, особые отношения с Богом включают в себя обетование благополучия и защиты при условии послушания; знание Яхве как уникального и живого Бога — это и ответственность, и привилегия, данная им через уникальный опыт Его спасительной силы (см.: Втор. 4:32—39); а земля — это дар, который не следует считать само собой разумеющимся и беззаботно растрачивать, это место, где нужно жить, благословляя Бога, чтобы это гарантировало долговременное наслаждение самим даром (см.: Втор. 8).
Следовательно, ответ, обуславливаемый данным заветом, — это абсолютная и исключительная верность Яхве. Это предполагает не только поклонение одному лишь Яхве и исключение всех других богов, но и моральную ориентацию на Его нравственные ценности и природу. Заповеди и законы подчеркивают то и другое. Иисус определил сущность закона — то есть стержень, на котором весь закон держится, — как любовь к Господу Богу (см.: Втор. 6:5) и к своему ближнему (см.: Лев. 19:18), и это подтверждается противоположным, негативным акцентом (особенно во Втор. 4–11) на взаимно связанных друг с другом грехах идолопоклонства и неправды.
