История, которую мы продолжаем читать в книге Бытия, полна осложнений: были и сомнения Авраама и Сарры по поводу рождения наследника (не говоря уже о рождении народа), а также угроза голода в продолжение нескольких поколений. В итоге небольшое сообщество беженцев выживает в Египте и впоследствии становится большой нацией. (Исх. 1,6). После знаменательных событий исхода (к которым мы обратимся позже), Господь заключает завет с народом у горы Синай, после чего израильтяне направляются в Ханаан, где начнется новый этап их истории.
Несмотря на то, что израильтяне были одним из многих народов того времени, они хорошо понимали свое отличие от остальных. Эту разницу отмечали и другие, что видно из пророческих слов Валаама, хоть и высказанных им не по собственному желанию: «С вершины скал вижу я его, и с холмов смотрю на него: вот, народ живет отдельно и между народами не числится» (Чис. 23, 9).
Ощущение уникальности отражено также в риторических вопросах Моисея, перед тем как израильтяне вошли в Ханаан (Втор. 4, 32–40). Эти слова являются своеобразным вызовом и напоминают об ответственности в свете их уникальной истории:
Ибо спроси у времен прежних, бывших прежде тебя, с того дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края неба до края неба: бывало ли что–нибудь такое, как сие великое дело, или слыхано ли подобное сему? слышал ли какой народ глас Бога, говорящего из среды огня, и остался жив, как слышал ты? или покушался ли какой бог пойти, взять себе народ из среды другого народа казнями, знамениями и чудесами, и войною, и рукою крепкою, и мышцею высокою, и великими ужасами, как сделал для вас Господь, Бог ваш, в Египте пред глазами твоими?
