Настоящее христианство | страница 8
Или же, наконец, мы можем сказать и так: подобные сны или смутная память об отзвуке голоса объясняются тем, что к нам, к нашему внутреннему слуху действительно обращается кто–то, кто сильно заботится о нашем мире и о нас самих. Этот «кто–то» создал нас и намерен — что неразрывно связано с темой справедливости — исправить этот мир и исправить нас самих, чтобы, наконец, спасти этот мир.
Три великие религиозные традиции выбрали последний ответ, и это не должно нас удивлять, потому что они находятся между собой в родстве, они вроде двоюродных братьев. Иудаизм утверждает, что Бог создал наш мир и вложил в нас стремление к справедливости, потому что сам Бог ее желает. Христианство говорит о том, что этот самый Бог драматическим образом обыграл это стремление к правде (и в самом деле, драматические мистерии разного рода, в которых вспоминались Страсти Иисуса, — это характерная черта христианства): в жизни и служении Иисуса из Назарета. Ислам, опираясь на некоторые иудейские и христианские истории и идеи, создал свою версию откровения Божьей воли через Коран: если люди будут слушаться этой воли, мир исправится. Три эти традиции во многом расходятся, но они единодушны в этом вопросе, в отличие от многих других философских систем и религий: мы думаем о том, что слышим этот голос, потому что мы и в самом деле его слышим. Это не сон. Мы можем яснее услышать этот голос, и тогда он начнет действовать через нас. В реальной жизни. В нашей реальной жизни.
В этой книге я намерен описать и представить одну из трех упомянутых религиозных традиций — христианство. Это прямо касается реальной жизни, потому что, согласно представлениям христиан, в Иисусе из Назарета этот голос, который мы слышали, стал человеком, который жил и умер как один из нас. Это прямо касается вопроса о справедливости, потому что христиане не только унаследовали стремление к справедливости от иудаизма, но также верят в то, что Иисус воплощает в себе это стремление и что его дела и его жизнь были реализацией замысла Бога о спасении и исправлении нашего мира. И потому это прямо касается нас самих, всех нас, поскольку мы — непосредственные участники этой драмы. Как мы могли видеть, стремление к справедливости или хотя бы ощущение, что в мире необходимо навести порядок, присуще человеку и неразрывно связано с его жизнью в мире.
Можно подойти к нашему вопросу и еще одним путем. Древние греки пересказывали историю о двух философах. Первый из них, проснувшись, выходил утром из дома и здесь же начинал смеяться. Мир казался ему настолько смешным, что он просто не мог удержаться от хохота. Второй, выйдя из дому поутру, начинал плакать. Он видел столько трагедий и бедствий в мире, что не мог удержаться от слез. В каком–то смысле оба они правы. И комедия, и трагедия говорят о том, что в мире не все в порядке. Для первого философа вещи лежат не на своих местах, и потому мир забавен; для второго мир кажется не таким, каким он должен быть, и это причиняет бедствия людям. Смех и слезы — это признак человека. Нам иногда может показаться, что крокодилы плачут, но они не чувствуют печали. Компьютерная программа может выдавать веселые шутки, но сам компьютер никогда не поймет, что там смешного.