— У вас правда все в порядке? — спросил Ричард, когда за Тэлботом закрылась дверь кухни.
— Разумеется, — вымученно улыбнулась Элизабет. Она беспокоилась, не слишком ли красноречиво выглядели ее губы: ей казалось, что они набухли и стали слишком яркими. Ее также тревожило, не отпечатались ли на лице следы плотского вожделения, которое она только что испытала. — Не хочешь отведать торта-мороженого?.. В качестве награды за пиццу.
— Мама! Дай мне попробовать! — воскликнул Эндрю, и звуки его звонкого голоса, казалось, сразу разрядили напряженную атмосферу. Эндрю плюхнулся на стул и заявил: — Но сперва скажи, кто стал победителем.
— Я думаю, мы все выиграли, — поспешно проговорил Ричард, не дав ответить Элизабет. — Мы здорово провели время, готовя пиццу, и изрядно потешились друг над другом. Поэтому мы все победители.
— Твой папа прав. Победителями стали все. — И чтобы как-то занять себя, Элизабет положила себе на тарелку маленький кусочек торта, благодаря саму себя за сообразительность. Надо было выиграть время, чтобы всякая чувственность испарилась из ее тела.
Этот поцелуй по-настоящему потряс ее, ввергнув в ад желаний, о которых она прежде и не догадывалась. Ее сердце колотилось неестественно быстро, а нервы, казалось, раскалились до предела.
Элизабет села за стол и сжала в руках чашку кофе, пока Ричард и Эндрю уплетали остатки торта и болтали о пустяках, которые, однако, были важны для девятилетнего ребенка. Она старалась сосредоточиться на разговоре, но у нее никак не получалось…
Она по-прежнему ощущала присутствие Тэлбота. Ее ум, ее чувства, ее сердце оставались с ним. Ее грудь, казалось, плавилась от желания, все еще ожидая прикосновения его пальцев. Элизабет ощущала внутри странное чувство неудовлетворенности.
И как отреагировал на поцелуй Тэлбот? Он ясно дал понять, что это были глупость, безумие…
Ну, и что ей теперь делать? Все, чем она жила, разбилось вдребезги. Она чувствовала себя так, будто была блудной дочерью, вернувшейся домой неизвестно откуда.
— Мама? — Ее пробудил голос Эндрю, который явно безуспешно пытался привлечь ее внимание. Почувствовав себя виноватой, Элизабет сосредоточилась на сыне. — Папа спрашивает, не сходишь ли ты с нами поиграть в боулинг?
