Прошло полтора месяца, прежде чем я снова увидела Уилла Шеппарда. Несколько раз он писал. Письма открыли даже больше, чем разговор. Я увидела глубину, чуткость и ранимость. Когда Уилл наконец позвонил, я уже была готова встретиться с ним. Всего лишь ленч. Что может быть безобиднее?
Но ленч с Уиллом Шеппардом! Даже в мрачном, полутемном Дубовом зале. Я не сомневалась, что многие женщины дорого заплатили бы за такую возможность. Некоторые из них оказались там, рассматривая нас из-за соседних столиков.
Должна признать, с ним было приятно. Уилл показал себя внимательным кавалером, обаятельным и веселым собеседником. При этом он оставался чутким и ранимым. Оглядываясь назад, я спрашиваю себя: а не было ли все это отрепетировано заранее?
— Люблю поговорить с людьми, знающими, что такое популярность, — признался Уилл. — Конечно, с теми, у кого голова на месте.
Я потрогала шею.
— С моей все в порядке?
Уилл рассмеялся. Мы оба рассмеялись. Я прекрасно понимала, что он имеет в виду, когда говорит о людях, переживших «звездную болезнь». В какой-то степени это нас объединяло.
— Расскажите мне о Рио, — попросила я, когда мы перешли ко второму блюду. — Нет, лучше расскажите что-нибудь интересное.
Уилл покачал головой:
— Не хочу говорить о себе.
Это тоже было неожиданно и приятно. Главная причина, по которой мне не доставляло удовольствия общение со звездами, заключалась в том, что большинство из них обожали обсуждать только одну тему: самих себя. Я была готова держать пари, что и Уилл из их числа. Приятно иногда ошибиться в человеке.
— Оставим это, — сказал он, делая глоток вина и глядя куда-то в пространство. — Я на пути перемен и надеюсь на лучшее. Как в вашей песне.
— Мне кажется, у вас все получится, — мягко ответила я.
Уилл протянул руку и коснулся моих пальцев. Ему так не хватало понимания и сочувствия. Вообще-то мне доставило большое удовольствие, что ему так нравятся мои песни. Наверное, я хотела, чтобы он говорил и обо мне.
— Помогите мне, Мэгги, — тихо попросил Уилл.
— Как? Как я могу помочь вам?
Он посмотрел на меня так пристально, что у меня вспыхнули щеки.
