— Тебе не обязательно провожать меня, — сказала Кристина в холле, — обратный путь я могу проделать самостоятельно.
— Ты слишком бледная, чтобы я мог тебя отпустить одну, — сказал Риккардо. — Да и мне пора как следует выспаться. Так что ночью тебе не придется меня опасаться.
— Я не опасаюсь тебя, с чего ты взял? — возразила Кристина, но, встретив его взгляд, утратила напускную браваду и беспомощно развела руками. — Я просто не знаю, что сказать!
— Тогда лучше ничего не говори, — посоветовал он. — Со временем у нас снова все будет хорошо. — В глазах его мелькнуло сомнение, и он упрямо сдвинул брови. — Так или иначе, наш брачный союз нерасторжим!
Кристине трудно было разобраться, огорчило ее заявление Риккардо или обрадовало.
Небольшое путешествие по Адриатическому морю, которое предложил ей совершить Риккардо после прилета во Флоренцию, доставило Кристине огромное удовольствие.
— Приезжать в Венецию сухим путем, с вокзала, все равно что с черного хода входить во дворец. Сейчас мы повторяем тот маршрут, которым добирались до Венеции год назад. Я надеюсь, что скоро ты все вспомнишь. По крайней мере как из моря возникает самый диковинный город, забыть нельзя.
Кристина с нетерпением ждала этого момента. Когда паром двинулся по каналу Святого Марка, на минуту ей показалось, что когда-то она уже видела эту ослепительную вязь фантастических строений. Но позже вспомнила, что видела их во сне. Был ли тот сон отголоском уже некогда виденного ею наяву? Возможно. Кристина перестала думать о прошлом, захваченная созерцанием воздушного великолепия дворца и моста Вздохов, сказочным храмом и гигантскими часами в проеме моста над каналом.
Когда паром остановился, к нему понеслись гондолы. Почему они черного цвета? — мелькнуло в голове Кристины. Она испытала робость и волнение, садясь в венецианскую гондолу, возможно потому, что рука Риккардо вдруг крепко обвилась вокруг ее талии. Он усадил ее в кресло, оказавшееся мягким, и сел рядом. Его близость явилась для Кристины источником беспокойства. На миг она даже закрыла глаза. В этом городе стоит особая тишина, отметила про себя Кристина. Казалось, она впитывает в себя людские голоса, делает их бесплотными и рассеивает над водой. Погрузившись в податливую мягкость подушек, Кристина вдруг испытала сладостную расслабленность и безмятежность. Риккардо молчал. Слышались только всплески весла, глухие удары волны о нос гондолы, который словно парил над водою — острый, черный, на самом конце вооруженный подобием алебарды. Потом гондольер запел хрипловатым голосом, и Кристина полуобернулась, чтобы взглянуть на него. Пение смолкло. Небо и вода приобрели хмурый свинцовый цвет. Молчание Риккардо тяготило Кристину.
