— Что здесь делает Соня Кортес?
— То же, что и все, — ждет, — Калеб приветственно кивнул пожилой леди, она послала ему царственную улыбку. — Надеюсь, госпожа Кортес пришла одна.
— Зря надеешься, — тихо сказала Джиа. — Проклятье…
— Он здесь?
— Ты всерьез думал, что он пропустит?
— Он — никогда. Я надеялся, что мы разминемся.
Я обернулся, чтобы посмотреть, о ком они говорят. Со спины он не произвел на меня впечатления — как все, в костюме, вьющиеся волосы цвета разведенного меда. Ничего особенного.
— Заметил нас?
— Держу пари — еще когда мы вошли. А теперь идет сюда.
Калеб глубоко вдохнул.
— Он в форме.
— Я бы сказала — в ударе, прямо сюда веет… Уильям, — Джиа тронула меня за руку, — ты сильно на него не засматривайся, ладно?
— Почему?
— Потому что захочешь пойти за ним на край вселенной, — коротко ответил Калеб. — Обычно он превосходно держит себя в руках, но в такие ночи просто невменяемый.
— Генри, — сказала Джиа.
— Джорджия, миленькая, — он приложился к ее запястью, галантно, хотя несколько отстраненно. — Нельзя же так… пропадать. Мне показалось, что прошли столетия.
— А для нас пролетели секунды. Как поживает Невероятный Халк?
— Монти в порядке. Он будет рад, что ты спросила.
— Ему не обязательно знать.
Он улыбнулся ей и переключил внимание на Калеба.
— Все хорошо, Кейли? Вы оба что-то не в настроении.
Калеб вернул ему улыбку несколько охлажденной.
— Спасибо, что все еще думаешь о нас.
Генри притянул его, дотронулся губами до щеки, но при видимой холодности выглядело это как-то совсем не по-братски. Однако лицо Джиа ничего не выражало, кроме вежливой приятности, да и Калеб не так чтобы отвечал на жест. Так что если причины для беспокойства и были, то я их не замечал.
— Да, — сказал Генри, отстраняясь, — вы совсем далеко. Нам надо как-нибудь пообедать — всем вместе, по-семейному.
Мне не понравилось ни «пообедать», ни «всем вместе». Потому что теперь он смотрел на меня.
Все это время я не отрывал от него глаз, не понимая, чего тут опасаться. Но сейчас он смотрел на меня. Глаза у него были зеленые, как недозревший горох, и встретившись с ними всего на секунду, я внезапно начал понимать, что все до этого в моей жизни было не так. Этакая мгновенная переоценка ценностей. Мысли проносились в голове с такой безумной скоростью, что скоро их стало невозможно ни считывать, не контролировать. Одно я знал точно… одно я знал…
И тут Джиа провела ладонью по моему лицу, и я забыл, что знал точно. Всем знакомо это ужасное чувство, — когда теряешь лучшую мысль в своей жизни, забываешь самый яркий сон. Такая тоска… Я хотел снова попробовать вернуть ее, но Джиа держала руку сзади на моей шее, не давая поднимать голову, и бороться с ней было бесполезно. Я смирился и уставился в пол.
