— Вот так же хорошо было первым людям — Адаму и Еве? Лежи себе, наслаждайся, благоденствуй — всё есть... Только скучно станет, если ничего не делать.
Анастасия вместо ответа задала мне вопрос:
— Скажи, Владимир, и много людей так же думает о первом человеке — Адаме, как ты сейчас подумал?
— Наверное, большинство. А что им там делать было, в Раю? Это потом человек развиваться стал и придумывать всякое. Труд развил человека. Он и умнее стал благодаря труду.
— Трудиться нужно, но первый человек был неизмеримо умнее теперешнего, и труд его был более значимым, требовал великого интеллекта, осознанности и воли.
— Что же делал Адам в Раю? Сад возделывал? Так сейчас это каждый садовод может, не говоря уже об учёных — селекционерах. В Библии о деятельности Адама ничего больше и не сказано.
— Если в Библии изложить всё подробно, то её невозможно было бы прочитать за всю человеческую жизнь. Библию нужно понимать — за каждой её строчкой стоит огромная информация. Ты хочешь знать, что делал Адам? Я расскажу тебе.
Но сначала вспомни, ведь именно в Библии сказано, что Бог поручил Адаму дать названия и определить предназначение каждой твари, живущей на Земле. И он — Адам — сделал это. Он сделал то, чего не постигли до сих пор все научные учреждения всего мира вместе взятые.
— Анастасия, а ты сама к Богу обращаешься, просишь у него для себя чего-нибудь?
— Что же я могу просить, когда мне так много дано. Я благодарить его должна и помогать ему.
По дороге, когда Анастасия провожала меня к катеру, мы присели отдохнуть в том месте, где она оставила свою верхнюю одежду, и я спросил её:
— Анастасия, как мы будем воспитывать нашего сына?
— Постарайся, Владимир, осознать —ты пока ещё не можешь его воспитывать. И когда его глаза в первый раз осмысленно посмотрят на мир, тебя не должно быть рядом.
Я схватил её за плечи и встряхнул.
— Ты что говоришь, что ты себе позволяешь? Мне непонятно, откуда у тебя такие своеобразные умозаключения. И вообще, сам факт твоего существования невероятен, но всё это не даёт тебе права решать всё самой в нарушение всех законов логики.
— Успокойся, Владимир, пожалуйста. Не знаю, какую логику ты имеешь в виду, но попытайся спокойно всё осмыслить.
— Что я должен осмысливать? Ребёнок не только твой, но и мой, я хочу, чтобы у него был отец, хочу, чтобы он был всем обеспечен, мог получить образование.
— Пойми, никакие материальные блага в твоём понимании ему не нужны. Он будет иметь всё изначально. Ещё во младенчестве получит и осмыслит столько информации, что обучение, опять же, в твоём понимании, просто смешно. Это всё равно, что направить учиться великого математика в первый класс.
