– Ну и напоследок что-нибудь обязывающее для читателей.
– Я не имею права говорить читателям что-либо «обязывающее», поскольку не считаю себя умней других. В стихах, надеюсь, мне удаётся сказать то, что может оказаться для далёкого человека важным, а «пасти народы», как шутя говорил Гумилёв Ахматовой, я не имею ни малейшего желания. Говорить нечто поучительное и уж тем более дидактически-назидательное мне ни к чему, я и повелительного наклонения глагола в стихах стараюсь избегать. Человек свободен.
Беседовал Владимир КАМЫШЕВ
Александр КУШНЕР
***
Боже мой, заливы и проливы,
Острова и полуострова –
Это как любимые мотивы,
Дорогие, чудные слова.
Потому и Греция, быть может,
И Микены древние, и Крит
Так сознанье тешат и тревожат,
Так их образ сердце веселит.
Ах, и римский этот, итальянский,
Сицилийский рваный сапожок
Служит нам подобием подсказки
И понять историю помог.
И тоска не кажется тоскою,
И беда не кажется бедой:
Полуостров, остров со скалою,
С полукружьем бухты кружевной
В белогривом, вспененном уборе
Снятся нам и радуют вдали,
Потому что неба им и моря
Боги дали больше, чем земли.
***
Прими сей череп, Дельвиг, он
Принадлежит тебе по праву…
Пушкин.
На месте Дельвига подарок бы не принял,
Хотя и пушкинский, а всё-таки б вернул!
Держать за пепельницу череп из гордыни,
Смеясь над вечным сном, да кто бы ни уснул!
Или, отмыв его, в пристойную оправу
Взяв, пить вино в пиру из чаши гробовой?
Антон Антонович жестокую забаву
Отверг – и строчкой не ответил ни одной.
Ни стихотворного ответа на посланье,
Ни слова где-нибудь в письме… Такой ответ,
Такое полное, глубокое молчанье
Красноречивее. Нет слов. И правда, нет.
А года через три, когда загробной тенью
«Мой милый Дельвиг» стал, наверное, тогда
С тоской и горечью своё стихотворенье
Припоминал поэт, беда, – шептал, – беда.
***
Библиотечных полок рай
И кладбище одновременно,
Иди меж ними, выбирай
Кого-нибудь. Вот вечный май,
Но скорбный, с признаками тлена.
Вблизи немеркнущих имён,
Что сердцу дороги и милы,
Увидишь тягостный урон
И непробудный, крепкий сон,
Полузабытые могилы.
Травой забвенья заросли,
Глухой крапивой, лопухами.
Их жаль, в ущербе и пыли,
Как бы под пологом земли,
С их бедной прозой и стихами.
***
Посмотри, как собака томится,
Как скучает, как смотрит в глаза.
Как забытая Богом жилица
На Земле спит полдня, что ей снится?
Не любуется на небеса,
Разве что пролетевшая птица
Развлечёт её или оса.
Посмотри, как ей нужно общенье
