Марго умоляюще поглядела на брата прекрасными темно-синими глазами.
— Отъезд из Франции разобьет мне сердце.
— Я хотел бы, чтобы тебе можно было остаться здесь… — заговорил король, но королева-мать перебила его:
— Скоро ты наденешь корону Португалии и забудешь нас. Король молод и пылок. Думаю, моей дочери это понравится.
— Я не…
Екатерина подняла руку.
— Твой брат и я заботимся о твоем браке, и нам по душе этот союз. Дядя твоего жениха, Филипп II Испанский, твой зять, доволен этой партией и дал свое согласие. Папа римский поддерживает нас. Он считает, что будет хорошо, если две католические державы окажутся связаны родственными узами. Поразмысли как следует над этим, дочка. Подойди сюда.
Марго встала и подошла к матери. Екатерина схватила ее за руку чуть повыше кисти и так стиснула, что принцесса едва не вскрикнула от боли.
— А пока будешь дожидаться своей свадьбы, дочка, — мягко сказала королева-мать, — постарайся, чтобы никакой скандал не коснулся твоего имени.
— Скандал, мадам? Уверяю вас…
— Я уверена, дочка. Ты очень красива, так считают наши придворные. Поэты пишут более возвышенные стихи, их вдохновляет твоя красота. Смотри, чтобы она не воодушевила других — и тебя — на опрометчивость. Если такое случится, король и я, вопреки своему желанию, разумеется, будем вынуждены весьма сурово покарать каждого, кто осложнит возможность заключить столь выгодный для Франции брак.
Екатерина выпустила запястье дочери и сильно ущипнула ее за щеку, в круглых глазах королевы-матери таился смех.
— Ты умная девочка, Марго. Ты поняла и будешь послушной.
Разговор окончился. Марго вышла из покоев матери. На ее запястье и щеке краснели пятна, в глазах пылал огонь мятежа. «Что ж это, — упрекнула она себя, — я, такая смелая со всеми, робею перед ней? Я не трусиха. Не пойду замуж за португальца, и все тут. И ни за кого, кроме Генриха де Гиза».
Дабы убедиться в собственном бесстрашии, она тут же отправилась на поиски любовника.
Любовникам везло. Брак с португальцем откладывался по нескольким причинам. Дону Себастьяну было всего семнадцать лет, и, хотя в детстве он не расставался с портретом Марго, теперь больше всего его интересовали военные походы. К тому же его коварный дядя, Филипп II Испанский, наблюдавший за положением Франции из Эскориала, монастыря близ Мадрида, не желал брачного союза между Францией и Португалией, хоть и обещал содействовать ему. Он алчно поглядывал на маленькую страну, граничащую с Испанией, и дал себе слово, что без труда приберет ее к рукам. Поэтому Филипп II не желал франко-португальского союза. Он опасался, что этот брак может оказаться чадородным, и сын дочери Франции станет наследником португальского трона, тогда у французов окажется хороший предлог для вмешательства в португальскую политику. Филипп II был преисполнен решимости властвовать над соседом и намеревался всеми силами мешать заключению этого брака.
