— Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением.
— Вот и отлично. — Так называемый шериф натянуто улыбнулся и протянул ко мне руки. — Давай сюда ублюдка.
— Я лучше покину ваш отстойник.
Гориллы перестали улыбаться, их рожи окаменели и стали похожи на физиономии горгулий. Руки стиснули ружья. В глазах шерифа застыла смерть. Я унизил его перед всей деревней и такое не прощается. Все-таки нарвался. Сцилла медленно стала отходить в сторону, пытаясь обойти шестерок с боку.
— Убирайся. — Выдавил шериф. — Или клянусь, я повешу тебя прямо здесь.
— Было крайне неприятно с вами общаться. — Произнес я и приподнял панаму над головой. Всегда надо быть вежливым.
Шестерки глухо заворчали и сделали шаг вперед, но шериф успокаивающим жестом заставил их застыть на месте. И им оставалось только зло буравить мне спину своими маленькими, лишенные зачатков разума глазками. Народ медленно расступался, давая мне дорогу, в глазах застыла ненависть. Я любую минуту ждал брошенного камня в спину. Или пули. Все в той же тишине мы вышли из этой вонючей норы шакалов, и пошли по старой грунтовой дороге с мелкими круглыми камушками на ней. Солнце уже высоко поднялось, и наши тени со Сциллой практически исчезли.
— Ну и что мы будем делать?
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Скоро Малыш проснется?
— Уже вот-вот. А у нас так и нет молока.
Что же мне делать с так некстати, свалившимся на меня подопечным? Ведь должны же быть где-то точно такие как он. Я посмотрел в небо, но кроме кружащей очень высоко в небе стаи орлов никого не было. Довольно большая стая. Птиц тридцать. Что у них там, собрание? Я сощурил глаза, чтобы рассмотреть все получше, но высота была слишком большой. Орлы, парящие на восходящем воздухе, с земли казались маленькими точками.
— Мы не одни! У разбитого ржавого бензовоза меня поджидали головорезы шерифа. Впереди стояли два моих знакомых дауна, расставив ноги и крепко сжимая ружья, которые казались игрушечными в их мускулистых руках. Шериф сидел на высоком ржавом капоте грузовика и, свесив свои ноги на бампер пил из горлышка бутылки виски. Его винтовка стояла прислоненной к борту машины. Чуть дальше с такими же улыбками, как и у первых горилл, стояли еще две шестерки, ружья висели за спиной. Это плюс хоть и небольшой. На мой взгляд, они не чем не отличались от первых и были, наверное, выращенными в одной пробирке. Ребята были абсолютно спокойны и уверенны в своих силах. На их месте я бы повел себя точно также. Ну, во-первых, потому, что у них были куриные мозги, а во-вторых, потому, что они действительно были опасны. Я аккуратно положил спящего ребенка у своих ног. Сейчас мне понадобятся обе руки. Затем медленно, не спуская внимательного взгляда с улыбающихся и также внимательно следящих за мной бандитов, снял рюкзак и положил на песок карабин. От него сейчас никакого толка, сейчас моя победа в скорости.
